П.Ш. Габдрахманов. Имя, семья и familia во Фландрии XII-XIII веков. Часть 1
К вопросу о социальных рамках частной жизни средневекового простолюдина [120]
Интерес к средневековому человеку пронизывает современную медиевистику. Свидетельств тому в последние годы было немало: проведение ряда конференций и дискуссий 1, появление новых серийных альманахов и сборников 2, публикация коллективных трудов и монографий 3, в центре которых так или иначе оказался «человек во времени» 4. С усилением этого интереса связаны во многом, вероятно, и ныне ведущиеся споры и поиски новых направлений, подходов и методов исторических изысканий 5. [121]
Не случайно, видимо, и то, что именно в последнее десятилетие наблюдается рост интереса в медиевистике также и к историко-антропонимическим исследованиям 6. Ведь имя - это не что иное как форма идентификации человека в социуме. Имя - это важный смысловой и социальный знак, позволяющий, с одной стороны, интегрировать индивида в определенную социальную группу (например, семью), а с другой - отделить его от других ее членов, и подчас точно определить его место внутри нее.
Известно, что «средневековый человек всегда член группы, с которой он теснейшим образом связан. ...Некоторые из этих групп имели органический характер: человек в них рождался... Иные группы были менее тесными и не поглощали целиком личности своих членов. Но человек средневековья всегда так или иначе соотнесен с корпорацией» 7. А «корпорация отвергает нетрадиционное поведение своих членов, расходящееся с принятым ею стандартом» 8. Да и сам «человек той эпохи - не обособленный индивид, ориентирующийся в мире при помощи собственных знаний и способностей: он член группы, в настроениях, умственных установках, традициях которой укоренено его сознание...» 9. Все это, конечно же, ни в коей мере не отнимает у средневекового индивида саму возможность свободы выбора и принятия им самим самостоятельных, порой нетрадиционных решений. Оно лишь указывает на специфику средневековой личности, подчеркивая ее более выраженную, чем у новоевропейской личности конформность, корпоративность, «коммунальность» 10.
Насколько все вышесказанное справедливо и в отношении частной жизни средневекового человека? Ведь частная жизнь - особая сфера, где индивид «оказывается перед необходимостью буквально каждый час принимать то или иное решение, делать выбор: как реагировать на просьбы близких, как строить отношения с теми или иными родичами, как выбирать партию в браке, какими именами нарекать новорожденных и т.д.» 11. Какая из средневековых групп (семья, род, община, приход, сеньория и т.д.), и каким образом могла влиять на этот выбор средневекового индивида? [122]
К числу таких средневековых общностей, вероятно, принадлежала и сеньориальная familia. В особенности, если речь идет не просто о сеньории, а о монастырской конгрегации, имевшей собственный устав, давнюю историю и прочные традиции, сплачивавшей своих членов вокруг своего святого и требовавшей от них обретения ими нового социального статуса, как бы нового родства 12. Медиевисты все чаще обращают внимание на такие особенности ее структуры (да и других средневековых социальных групп, строящихся по типу familia), которые сближают их со средневековыми органическими группами (семьей, родом и т.п.), придавая им черты квази- семейного, квази-родственного образования 13. Нет поэтому ничего удивительного и неожиданного в предположении, что такая сеньориальная familia могла самым непосредственным образом воздействовать на частную жизнь зависимых от нее членов: в частности, влиять на их семейно-родовое самосознание, демографическое поведение и (что особенно для нас важно) на выбор имен для своих детей 14.
Проблематика предлагаемого этюда продолжает и развивает проблематику очерка, реализованного мной для коллективного труда «Человек в кругу семьи» 15. Суть ее заключается, повторю, в попытке выявления тех социальных рамок или (что почти то же самое) тех социальных групп, которые определяли - каждая, вероятно, в своей мере и [123] манере - частную жизнь средневекового простолюдина. Задача усложняется тем обстоятельством, что ее решение необходимо попытаться осуществить на чрезвычайно скудной источниковой базе, которую мы имеем, как ни парадоксально, для самого массового средневекового социального слоя - крестьянства.
Напомню, что мое прошлое исследование опиралось на генеалогический, демографический и антропонимический анализ каждой в отдельности и всех вместе 21 родословной церковных зависимых (так называемые sainteurs, tributaires, serfs d'église etc.) 16 из монастыря Энам в Восточной Фландрии XII в. Оно позволило обнаружить у членов этих родословных как некоторые общие, типичные, так и особые, специфичные у разных социальных групп внутри этого слоя и у отдельных родов семейно-родовые и социо-культурные представления и модели поведения. Это выражалось, в частности, при составлении родословной в следовании определенной линии родства, в предпочтении при ее описании родичей определенного пола, а при имянаречении ребенка в выборе для него с учетом семейных традиций того или иного определенного имени.
В данном этюде тип источников и методика их изучения не претерпели существенных изменений. Я использовал тоже 22 «крестьянские» генеалогии конца XI - середины XIII в., но на этот раз уже из соседнего с Энам монастыря Св. Петра в Генте 17, и сопоставил результаты их анализа с результатами ранее проведенного мной анализа генеалогий зависимых монастыря Св. Спаса в Энаме. В общей совокупности эти 43 генеалогии насчитывают уже около тысячи человек.
Мне представлялось небезынтересным (в свете вышеизложенной проблематики) проследить, в какой мере выявленные мной особенности, присущие родословным зависимых из одной сеньории, окажутся характерными и для родословных зависимых того же статуса из соседней сеньории. Иными словами, конкретная задача состояла в том, чтобы посмотреть, были ли люди, жившие по соседству друг от друга 18 примерно в одно и то же время (см. ниже табл. 1 ) и равные друг другу по статусу 19, но принадлежавшие разным сеньориям, абсолютно сходными с точки зрения некоторых проявлений их семейно-родового самосознания, демографического и антропонимического поведения.
Сразу же отмечу, мне не удалось, сопоставив генеалогии церковных зависимых обеих сеньорий, обнаружить у них какие-либо существенные различия, напрямую связанные с их принадлежностью к двум [124] разным монастырям. Их генеалогические, демографические и антропонимические параметры оказались поразительно схожими.
Комментарии
1. Отметим среди них: Индивидуальность и личность в истории: Дискуссия // Одиссей. 1990: 1992: 1995: Общности и человек в средневековом мире: Материалы межреспубл. конф. Москва. 30 сентября - 2 октября 1991 г. М.: Саратов, 1992.
2. Одиссей: Человек в истории; Казус: Индивидуальное и уникальное в истории.
3. Среди них в данном случае особый интерес представляют те, которые касаются повседневной и частной жизни индивида. См. Человек и кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Под ред. Ю. Л. Бессмертного. М.. 1996: Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X - начало XIX в ). М.. 1997: и др.
4. Известный термин Марка Блока, считавшего вообще главным предметом истории «человека во времени», точнее «людей во времени» См.: Блок М. Аналогия истории М., 1986. С. 18.
5. Действительно, эти споры часто идут по вопросу о том, что должно быть в центре исторического исследования: живой человек или обезличенная “структура", межличностные связи индивида или типология социальной группы, событие, “казус" или процесс, индивидуальное, особенное или типичное, «микро» или «макро». См.: Споры о главном: Дискуссия о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы "Анналов". М., 1993; Социальная история: проблема синтеза. М., 1994; Историк в поисках метода // Одиссей. М., 1996; Репина Л. Н. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1У98; Культура и общество в средние века - раннее новое время. Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований: Сб. аналитических и реферативных обзоров. М., 1998; Бессмертный Ю. Л. Как писать историю. Французская историография в 1994-1997 гг.; методологические веяния. М.. 1998: Историк в поиске. Макро- и микроподходы к изучению прошлого: Докл. и выступл. на конф. 5-6 октября 1998 г. М., 1999.
6. См. их обзор с основной библиографией в нашем докладе: "Макро” и "микро" в современных историко-антропонимических исследованиях // Историк в поиске... С. 170— 182.
7. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры; 2-е изд. М., 1984. С. 200.
8. Там же, стр. 201.
9. Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. С. 98.
10. См. Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990. С. 201, 204; Сванидзе А. А. Живые общности, общество и человек в средневековом мире Европы //Общности и человек в средневековом мире… С. 11, 16; Стам С. М. Диалектика общности и личности в средние века // Там же. С. 30; Дилигенский Г. Г. Историческая динамика человеческой индивидуальности // Одиссей, 1992. М., 1994. С. 80; Тендрякова М. В. Еще раз о социально-исторической «прародине» личности // Одиссей. М., 195. С. 126, 127, 133; др.
11. Бессмертный Ю. Л. История частной жизни в Европе до начала нового времени // Гуманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. История. М., 1996. С. 25.
12. Sot М. Historiographie épiscopale et modèle familial en Occident au IXe siecle // Annales E.S.C. 1978. 33. Р. 433-449; Усков Н. Ф. «Солнце взошло на Западе»; Санкт-Галленский монастырский патриотизм и раннее средневековье //Средние века. М.. 1997. Вып. 60. С. 123.
13. См. например: Bost К. «Die Familia» als Grundstruktur der mittelalterlichen Gesellschaft // Zeitschrift für Bayerische Landesgeschichte. 1975. Bd. 38. S. 4103-424; Goetz H. V. Leben im Mittelalter vom 7. bis. 13. Jahrhunden München. 1986. S. 34: Ziezulewiez W. From Serf to Abbot: the Role of the «familia» in the Career of Frederick of Tours // American Benedictine Review. 1985 T. 36. P. 278-291: Reynolds B.W. Familia Saneti Martini: domus ecclesiae on Earth as It Is in Heaven // Journal of Medieval History. 1985. Vol. 11. N 2. P. 137 143; Hanawalt B. A. Seeking the Flesh and Blood of Manorial Families // Ibid. 1988. Vol. 14. P. 33—45: Габдрахманов П. Ш. Представления о семье в раннесредневековую эпоху: понятие familia / domus и его эволюция в VI-XI вв. // Европейская педагогика от античности до нового времени: (Исследования и материалы) М., I944 Ч. 1. С. 155- 177.
14. Эго влияние сеньории па сферу их имятворчесгва. действительно, в ряде случаев удается проследить по данным некоторых раннесреднеисковых описей и грамот. См. Hamzelmann М. Beobachtungen zur Bevölkerungsstruktur einiger grundherrschafilicher Stedlungen im Karolingischen Bayern // Frühmittelalterliche Studien. 1977 Bd. 11. S. 215: Hammer C. Familia and Familia in Early Medieval Bavaria // Family Forms in Historic Europe, Cambridge. 1483. P. 217-248. Verdom. I. La Femme vers le milieu du IXe siècle d'après le polyp-tyque de Saint-Remi de Reims // Mémoires de la Société d’agriculture, commerce, sciences et arts du département de la Marne. 1476. T. XCI. P. 127; Idem Les sources de l'lustoire de la femme en Occident aux Xe-XIIIe siècles // Cahiers de civilisation médievale. 1977. T. 20. P. 249. Hennebique-Le Jan R. Structures familiales et politiques au IXeme siècle: un groupe familial de l'aristocratie franque // Revue Historique 1981. N. 538. P. 318-319; Eadern. Entre maîtres et dependants: Reflexions sur la famille paysanne en Lotharingie, aux IXe et Xe siècles // Campagnes médiévales: L’homme et son espace / Études offertes à Robert Fossier. P.? 1995. P 283-285.
15. Габдрахманов П. Ш. Семейные традиции средневековых крестьян в отражении их родословных (Фландрия XII в.) // Человек в кругу семьи... С. 209-238.
16. Речь идет о специфичной по своему статусу и довольно распространенной в некоторых регионах средневековой Западной Европы категории церковных зависимых, которых я условно подразделяю - исходя из их двоякого происхождения - на две социальные подгруппы (на «свободных» и на «сервов»). См.: Там же. С. 209. 217. 229-231.
17. Chartes et documents de l'abbaye de Saint-Pierre au Mont-Blandm à Gand / Ed. par A. Van Lokeren Gand. I868. T. I. Далее: Van Lokeren).
18. См. карту.
19. Тем не менее нужно отметить некоторые особенности в их статусе (см. табл. 2).
Рубрика: Статьи.