Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 214

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

70

75

80

85

90

95

100

105

110

115

120

125

130

135

А также графа защитить, что не для зла рожден,

Бароны края, спесь врагов ценя в гнилой капгган,

Решили силой поддержать тулузских горожан.

Возглавил войско юный граф¹, скажу вам не в обман,

И те, кто долг свой не отверг, на ратный подвиг зван,

Делили поровну труды, забыв покой и сон,

И охраняли день и ночь ворота и донжон.

Нашлись достойные вожди для каждой из дружин.

Большой совет, что состоял из городских старшин,

Стремясь найти противовес коварству парижан,

Назначил опытных бойцов на каждый барбакан,

А тех, кто силою богат, летами умудрен,

Послал к воротам городским, как было испокон.

Вот имена сеньоров тех, кто ставил злу заслон:

Отважный молодой Бараск, на подвиг вдохновлен,

Рокфор и добрый Монтепот, возглавив гарнизон

Базакля², верою клялись, взойдя на бастион,

Что не отступят ни на шаг, дав бой у этих стен,

Сколь ни спесивы чужаки в кольчугах до колен;

Гильем, Минервы господин, что в битвах закален,

Затем Гильем де Белафар, отважен и умен,

И с ними сам сеньор Феда, чье сердце без измен,

Взошли на бастион Комталь, свой защищая лен;

Сеньор Фротар, что храбр и смел, сеньор Бернар де Пен, Который тратит не скупясь, как истый сюзерен,

Фротье, уверенный в бою, и доблестный Бертран

Вступили, мужество храня, на барбакан Боссан,

Чтоб пасть, коль так захочет Бог, за справедливость; сам

Отважнейший Рожер Бернар, что верен небесам,

(Уж он не бегал от врага, пятная честь и сан!),

И все товарищи его — Шатберт³, что в схватке рьян,

Амьель, разящий напрямик, неся врагу урон,

В Ла-Кросе ждали чужаков, имея свой резон.

А сам владетельный Вильмюр, что ловок и силен,

И тот, кто опытом богат, отвагой наделен,

Юно, от коего враги, как от ножа — каплун,

Бегут, столь рыцарь сей могуч, столь быстр его скакун,

Знаток осадных катапульт и боевых машин,

Вошли в Бернаров барбакан⁴, чтоб не попасть в капкан,

Еще на утренней заре, когда был густ туман.

Меж тем и солнце не взошло, гоня росу с полян,

Но уж и Юк, и Амальвис, и доблестный Ломань,

Кому, равно как их друзьям, привычны бой и брань,

На бастионе Пузонвиль сошлись для оборон,

Дабы пришел для чужаков день скорбных похорон;

Ратье и дерзостный Пельфор, баронам всем барон,

Всего лишь с горсткою бойцов, чей не был дух смятен,

Коссад, свирепый словно вепрь, и славный Жан Мартен

Всей грудью встретили врага, отринув прах и тлен,

На бастионе Матабьо. Французы, дол и склон

Заполнив, войску горожан грозят со всех сторон.

Разя противника с куртин, встречая без препон

В открытом поле, на лугу, что кровью окроплен,

Готов тулузский гарнизон, врагами окружен,

Сносить превратности войны, сколь бой ни напряжен.

Но где же был в тот грозный час отважный граф Раймон?

Тулузы юный господин, чьим светом озарен

Весь мир, все души и сердца, как солнцем — зелень крон,

В ком символ Доблести самой всецело воплощен,

Кто вдохновляет на борьбу и женщин, и мужчин,

И Юк, любезный сенешаль, что горд не без причин,

И тот Бертран, что насмерть бьет, от алой крови пьян,

Взошли на бастион Вильнёв⁵, одев железом стан.

В победу рыцарей Креста не веря ни на гран,

Взял меч сеньор Бернар Комменж, в ком не найти изъян.

В сраженье том ему помог Бернар, его кузен,

А также доблестный д’Аспель, что не сдается в плен.

Они тот самый барбакан, что слабо укреплен,

Хранили с горсткою бойцов, прославив Монтегон⁶.

Сеньор Инар де Пуанти, удачей окрылен,

Ноэ, что возместит ущерб, услышав плач и стон,

А также дядя Пуанти, сеньор де Марестань,

Чей меч отточен и остер и чья могуча длань,

На бастионе дю Пертюс, беря сердца в полон,

Сражались, жизни не щадя, как было испокон.

Звучали трубы и рога, тревожа сон долин,

И много там пустили в ход пик, стрел, камней, жердин!

И родич рыцаря сего, что горд, как паладин, —

Раймон Юно, и злой в бою сеньор Лантар Журден

Сошлись, чтоб дать врагу отпор, на башне Сент-Этьен.

Край защищая от врага, что спесью обуян,

Монтей и яростный Сикар, сеньор Пюилоранс⁷,

На бастионе Монтолью, хоть и несли урон,

Держались стойко, охранив Тулузу и Нарбонн⁸.

С врагом, что яростней и злей, чем раненый кабан,

На бастионе дю Шато, чьих не пробьет таран

Высоких стен, виконт Бертран, крепя Господень трон,

Сражался, как никто другой с начала всех времен.

Мне всех, сеньоры, и к утру вам не назвать имен:

Монто, что шпорит скакуна, придав копью наклон,

Фрезуль и славный Гилаберт, имея тайный план,

Бернар и доблестный Аббат, кому дар веры дан,

И От, достойный всех похвал, и бдительный Гурд он

Сражались, жизни не щадя, у барбакана Пон- Дорад⁹.

Клянусь вам, что врагу век не видать их спин!

А там, где протянулся мост¹⁰, о коем и в помин

Не слышал ни один француз, ни паж, ни господин,

Ведь этот лучший из мостов недавно возведен,

В засаде спрятались стрелки. И ни один шпион

На легкой лодке или вплавь, сколь ни увертлив он,

Не мог и мышью проскользнуть сквозь тот живой кордон.

Бойцы, желая уберечь и право, и закон,

Клялись, склонясь к святым мощам¹¹, что станут для ворон Добычей, но ни жаркий бой, ни боль от тяжких ран,

Ни меч, разящий напрямик, ни полный стрел колчан

Их не заставят отступить. И, встав к плечу плечом,

Один другому говорил: «Коль смерти обречен —

Умру, но не нарушу долг. Не будет трус прощен!»

Дабы поддержку оказать и поддержать зачин

Той схватки, кою грозный враг средь башен и куртин

Готов затеять всякий миг, был тайно отведен

С позиций лучший из полков. Не сняв с коней попон,

Туда спешил засадный полк, где громче стали звон.

Никто пощады не просил, унижен и согбен:

Тулузцы, коих от беды хранит святой Сернен,

На битву с недругом своим все вышли как один.

Так пусть же добрый Иисус, пресветлый Божий Сын,

На тех обрушит весь свой гнев, кто добрых чувств лишен!

Ведь принц, наследник и вассал славнейшей из корон,

Тридцать четыре графа с ним, раскрыв шелка знамен,

И столько рыцарей Креста, сколь в поле есть семян,

Пришли, дабы обрушить меч на братьев христиан.

И проповедует легат, избрав суровый тон,

Что всех, от старых стариков до плод носящих жен

И тех младенцев, что еще не вышли из пелен,

В Тулузе ожидает смерть, всяк будет истреблен,

Мечом карающим убит иль на костре сожжен.

Но в силах Девы пресвятой, прекраснейшей из донн,

Казнить злодеев и убийц, как было испокон!

Так пусть же Бог и юный граф, гоня Гордыню вон,

Тулузу защитят!