Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 209

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

70

75

80

85

90

95

100

105

110

115

120

125

130

135

140

145

150

155

Как самовластный властелин, он в том краю царил,

Что был Бернаров² искони, соседей разорял,

И перед стягами его в сяк в страхе трепетал³.

На всех оружием своим враг ужас наводил,

Не мог владетельный Комменж, который сердцу мил,

За спесь французов наказать. Его отряд был мал —

И он, в Салисе затворясь, сраженья избегал⁴.

И вот владетельный Комменж своих гонцов послал

К тулузцам, кои, видит Бог, достойны всех похвал,

А также к своему отцу⁵. И старый граф явил

Благоволение свое и в помощь отрядил

Храбрейших воинов своих, стремясь спасти удел.

Жорис же был неуловим и делал что хотел.

Когда хватились наглеца — его и след простыл!

Как только солнце поднялось, день ясный наступил,

Бернар в долине у реки свои знамена взвил,

Пустившись за Жорисом вслед. Комменж с собою взял

Всех самых доблестных бойцов, как я уже сказал.

Но из-под носа у него коварный враг ушел.

Когда ж бросок на Сент-Элис трудов не завершил,

Бароны начали роптать, столь путь их утомил.

Все говорили, что спастись французам Бог судил,

Но вот как мудрый Пуанти на это возразил.

«Сеньор! — воскликнул Пуанти. — Кто б вас ни убедил Французам передышку дать в преддверье ратных дел,

Тот гроб готовит нам и вам, тот в кознях преуспел.

На вашем месте, мой сеньор, я так бы поступил:

Весь день седла не оставлял, с коня бы не сходил,

И если бы коварный враг к тому возможность дал,

Я, невзирая ни на что, врага б атаковал.

Тот презираем и гоним, кто слабость проявил...

Пора Жориса проучить, чтоб он умнее был

И наши земли стороной отныне обходил».

«Он прав! — воскликнул Марестань. — Помчимся что есть сил!» И в скачке каждый из бойцов плечо к плечу сплотил.

Вдали остался Сент-Элис, Помес пред ними встал,

И тут один из горожан баронам подсказал,

Что враг направился в Мельян, чиня вокруг разор,

В своей гордыне не щадя ни городов, ни сел.

«Восславим, — молвил Сен-Беат, — Господень произвол!

Мне говорили, что Жорис нас на свиданье звал,

Теперь уж за свои слова ответит сей бахвал».

«Нельзя, сеньоры, — рек д’Аспель, — чтоб недруг отыскал

Путь к бегству, ибо ни мечи, ни копий частокол

Нам не помогут ни на грош, коль мы, себе в укор,

Узрим не стяги чужаков, но холм, что пуст и гол».

И так товарищам сказал отважный Эспаньол:⁷

«Мы всех французов истребим, к атаке дав сигнал,

Но если бы сеньор Жорис живым к нам в плен попал,

Его б сеньор Раймон д’Аспель на брата обменял⁸».

Ни слова против не сказав, Бернар Комменж внимал

Речам баронов до тех пор, пока не увенчал

Беседу мудростью своей. Он рек, и речи пыл

Столь был уместен, что бойцов на подвиг вдохновил,

Зажег отвагой все сердца и души взволновал.

«Средь вас, сеньоры, — рек Комменж, — ярма никто не знал, Перед врагом ни головы, ни шеи не склонял,

И вижу, братья и друзья, Господь нас возлюбил,

Ведь были мы почти без сил, царил здесь произвол,

А ныне в прах повержен враг, что к краху нас привел.

Я, обвиняя чужаков, душой не покривил,

Ведь тот, кто край наш захватил, кто нас поработил,

Поверг достоинство во прах и доблесть погубил.

Как псы, мы крова лишены! Покинув свой предел,

Бежим терновником густым, страшась мечей и стрел.

Наш недруг злобе и греху дорогу проторил,

Детей и женщин убивал, весь род наш изводил,

И лучше, обнажив мечи, устлать телами дол,

Но жизнь в потомстве обрести и славы ореол.

Во имя Девы пресвятой, Царицы, чей Престол

Превыше прочих вознесен, должны мы, ибо пол-

Страны уж недруг разорил, поспорить с ложью булл —

Чтоб получили свой оброк и Бог, и Вельзевул.

Уж лучше в схватке умереть, чем несть ярмо, как вол!

К тому же воинский трофей — все, что награбил вор, —

Вам будет платой за труды. Таков наш уговор».

И с этим согласились все, восславив сей глагол,

И тотчас же пустились в путь. В сяк силы прилагал

К тому, чтоб обогнать других, пока не увидал

Французов. Силы все собрав, враг город штурмовал⁹

И собирался захватить ворота и портал.

Когда ж внезапно на холме сонм стягов заблистал

И герб сеньора сих земель¹⁰ воочью всем предстал,

И рыцарь с кличем боевым забрало опустил,

Не диво, что смертельный страх французов охватил.

Жорис с дружиною своей в укрытье отступил¹¹.

Теперь на Бога уповать французам час приспел —

И вскоре схватка началась, бой всюду закипел.

Пришпорив доброго коня, на чужаков напал

Бернара де Комменжа сын; им спуску не давал

Сам Пуанти, и Сен-Беат, в ком дух не ослабел,

Встречал врага лицом к лицу, столь был силен и смел.

Ни сил, ни жизни не щадя, Бернар Сейсес громил

Французов. Доблестный Сейсес с Ансельмом в бой вступил

И, опрокинув, чужака с коня на землю сбил.

На миг, ударом оглушен, француз к земле припал,

Но тотчас на ноги вскочил и смерти избежал.

Тот, шпоря доброго коня, разил и нападал,

Тот, в пешем действуя строю, опору находил

В том, чтоб удары отражать, сколь их ни получил.

«Сражайтесь, жизни не щадя! — Рожер Монто вскричал. —

Да будет дьявол побежден, носитель злых начал!»

«Смерть и проклятье чужакам!» — так каждый отвечал.

Сражался в сяк чем только мог — и камнем, и мечом,

И пал там рыцарь не один, и кровью был крещен,

Ни подкольчужник, ни шелом от стрел не защищал,

Из ран струился крови ток, доспехи обагрял.

Враг на победу и успех надежды не терял,

Но вот отважный гарнизон, что город охранял,

Пращи и луки в свой черед столь ловко применил,

Что оборону чужакам изрядно затруднил.

Резни ужаснее и злей доселе мир не знал:

Скажу, что не один француз наскоки отбивал,

Вертясь, как раненый кабан, и бой столь ловко вел,

Что сотню копий обломал и сто угроз отвел.

Однако же неравный бой французов утомил.

Заметив, что коварный враг оружье притупил,

Сказал Инар де Пуанти: «Расплаты час настал!

Пусть просят милости у нас, иль ныне в сяк пропал:

Мы всех изрубим на куски». И он, от крови шал,

Пришпорил доброго коня и с прахом прах смешал.

Такой раздался шум и крик, что воздух задрожал;

Подъемля меч и булаву, секиру и кинжал,

По трупам каждый из бойцов дорогу проложил

Сквозь оборону парижан. Пролив всю кровь из жил,

Снопами падали враги, ведь каждый получил

Ударов столько, что на куль с костями походил.

Мечи работали вовсю — и лак, каким металл

Павийских шлемов был покрыт, от сечи темным стал.

Враг был разгромлен и разбит. Жорис друзей не ждал;

И верно, рыцаря сего никто бы не догнал,

Когда б ему один храбрец пути не преградил,

С коня б не сбросил хвастуна и в плен не захватил.

Повсюду, поле все покрыв, лежали части тел —

Лодыжки, головы, ступни, — и, кто б ни поглядел

На тот кровавый урожай, что ныне меч пожал,

Пришел бы в ужас и восторг. Повсюду, рдян и ал,

Всем возвещая, что враги, от коих край стонал,

Здесь смерть свою нашли.