Н.С. Калашникова. Право и правосудие в шведском городе XIII века. Часть 4

За большую часть совершаемых в средвековом городе преступлений в БР предписывался денежный штраф. Среди преступлений, наказываемых денежных штрафом, особо выделяется группа таких, за которые полагалось платить штраф в двойном размере. К ним относятся преступления против «клятвы короля» (kononx ezsoere). О нарушении «мира дома» говорится в гл. 12: «Если кто-либо придет в дом другого и в гневе совершит насилие над ним, побьет его до синяков или в кровь, и при этом имеются шесть свидетелей с обеих сторон, с его двора и за его пределами, он платит полные «клятвенные эре короля», сначала сорок марок самому конунгу, а затем сорок марок, разделенные на три части». О «мире церкви» говорится в гл. 12 (§ 1): «Тот, кто совершает насилие над другим в церкви или на кладбище, он нарушает «клятву конунга», и платит поэтому такой же штраф, как и за насилие в доме». О «мире бани» гласит гл. 18: «Тот, кто совершил кражу на сумму более полутора марок в бане или у своего хозяина, он спасает свою жизнь, платя сорок марок, или он будет повешен». О «мире женщины» говорится в гл. 14 (§ 17): «Если будет убита женщина, носившая ребенка в своем чреве, в этом случае на того, кто убил, налагается двойной штраф». «Миру корабля» посвящена гл. 13: «На своем корабле человек имеет такой же мир, будь корабль большим или маленьким, как и в своем собственном доме». А о «мире общественной площади» говорится в гл. 12 (§ 2): «Если кто-либо убил другого на общественной площади до полудня, он платит штраф в восемьдесят марок. Убил он его после полудня, он платит штраф в сорок марок». Стоит особо обратить внимание на то, что лишь в положении о «мире общественной площади» мы сталкиваемся с временными ограничениями «королевского мира». По справедливому замечанию О. Хольмбека, период действия «королевского мира» совпадал со временем, когда на площади [95] велась торговля. Большую часть штрафа за такие преступления против «мира» получал конунг, в то время как обычно штраф делился поровну на три части: между городом, фогдом (конунгом) и истцом50.

Особо тяжкие преступления БР карает «лишением жизни». К таковым, например, относилось посягательство на чужое имущество, т.е. кража51 или грабеж. Необходимо обратить внимание на то, что среди немногочисленных правовых определений, имеющихся в БР, присутствует и определение того, что следует считать кражей. Так, в гл. 11 (§2) сказано: «Кражей является то, что не влечет за собой опасности для жизни». На основании БР можно заключить, что в первом шведском городском праве кража подразделялась на две категории – «полную кражу» (full fjuvnad) и «мелкую кражу» (snatteri). Так, кражей небольших размеров считалось, например, завладение досками из чужого сарая52 или, как указано в гл. 33, кража менее шести пеннингов. Безусловно, за такую кражу полагался лишь денежный штраф, в то время как, согласно гл. 11, «полной кражей», считалась кража имущества на сумму более одной марки. Исполнение вынесенного судьями смертного приговора осуществлялось различными способами: через повешение (гл. 11, 11(§ 3), 18); погребение заживо в земле (гл. 11(§ 3)), колесование (гл. 36), сожжение на костре (гл. 36 (§ 1)).

Однако в некоторых случаях, как уже отмечалось, существовала возможность избежать смертной казни, уплатив очень большой штраф. Об этом говорится в гл. 35: «Человек, который пойман или посажен в городскую тюрьму здесь за ранее совершенное преступление и приговорен к лишению жизни, в этом случае его наказание приводится в исполнение здесь53. Если он может заплатить штраф, пусть он платит по закону города». Так, например, в случае кражи у своего хозяина полутора марок - вор «спасает свою жизнь, платя сорок марок, или он будет повешен»54.

В тексте БР неоднократно упоминаются и различного рода телесные наказания. Судя по всему, это явление было совершенно привычным для того времени: клеймение каленым железом (гл. 11), лишение ушей (гл. 11), руки (гл. 14 (§ 13)), носа (гл. 15 (§ 1)), битие у позорного столба (гл. 11, 16).

Упоминание позорного столба дважды встречается в БР. В гл. 11 для его обозначения используется термин stupu (совр. kak); можно предположить, что одновременно этот термин использовался и для обозначения какого-то небольшого здания, используемого как [96] место для содержания арестованных: на это нам указывает выражение stupugrewaens hus55. — по- видимому, просто другое название тюрьмы. Очевидно, что на протяжении некоторого времени одним и тем же понятием пользовались для обозначения двух различных явлений, но по всей вероятности, и тюремное здание, и позорный столб находились друг подле друга на центральной площади города56.

Тюремщик упоминается в гл. 11: «Если будет вор схвачен с покражей и приведен в городскую тюрьму, тюремщик держит его под арестом до тех пор, пока он не заплатит свой штраф. Если он позволяет ему бежать, тогда он расплачивается своей шеей за его шею». Т.е. это установление направлено прежде всего против возможности сговора между тюремщиком и подследственным.

Помимо телесных наказаний БР предусматривает и «позорные наказания». О таком наказании говорится в гл. 15: «Если он совершит прелюбодеяние и будет застигнут на месте преступления, он носит «городской плащ» (stapsins mantol) или платит сорок марок, разделенные на три части. Если мужчина совершит прелюбодеяние, тогда женщина, которая будет застигнута вместе с ним, проводит его через город или освобождается от него, платя сорок марок, разделенные на три части, и тогда городской служитель проводит его, за что получает одну марку от фогда и города». Таким образом, согласно этому положению, опозоренными оказываются оба, и мужчина и женщина. В других шведских законах не встречается никаких упоминаний о «городском плаще», но в городском праве Ри от 1279 г. устанавливалось, что женщина, нарушившая супружескую верность, в качестве наказания должна была носить «мантию позора» (skamkappan)57. Поскольку длинная до пола мантия являлась одеждой добропорядочной женщины, то ношение ее мужчиной служило указанием на совершенное им преступление и всякий, кто видел его на улицах города, понимал, какого рода преступление им совершено. Иногда нарушившего супружескую верность человека помещали на крышу тюрьмы, что также рассматривалось как позорное наказание58.

Муниципальное право. Как уже говорилось, согласно БР, городом управляли выборные бургомистры и родманы, а также надзирающий за ними королевский управляющий - фогд. Среди важных [97] обязанностей городских властей был надзор за строительством, которое довольно четко регламентировалось. Особое внимание БР, судя по содержащимся в нескольких главах установлениям, уделялось прежде всего частному строительству в городе. Так, например, гл. 2 запрещает возводить постройки на своем участке, не оставляя свободного пространства в альн («локоть») от границы участка соседа59. Это положение полностью соответствует предписанию гл. 33 (§ 1): «Не должен никто строить ближе от другого, если желоб для стока [воды с крыши] ближе чем на два фута». При нарушении этих правил владелец был обязан или полностью разобрать дом, или разобрать до разрешенного законом состояния, как это следует из гл. 33 (§ 2): «Если кто-либо строит выше над чужим участком так, что капает на его крышу – он разбирает это и очищает от этого и платит штраф в шесть марок».

Уже из этих предписаний видно, что застройка в городах была очень плотной. Поэтому было просто необходимо обеспечить в городе минимальную противоположную безопасность. Средства для погашения возникшего пожара должны были иметься в каждом доме. Подтверждение этому мы находим в гл. 41 (§ 1): «Возникнет пожар, в каком бы дворе это не случилось, и бонд сам может потушить его, он является невиновным. Применяются топор и ведро или звон колокола, он платит штраф в три марки»60. Поскольку большая часть домов в шведских городах в XIII в. строилась все еще из дерева, пожары случались часто и подчас охватывали целые районы города. Более полные сведения о мерах противопожарной безопасности относятся к несколько позднему времени: в Стадслаге, например, устанавливалось, что домовладелец должен иметь кроме перечисленного противопожарного инвентаря также пожарную лестницу длиной в шесть альнов и пожарный крюк длиной в двенадцать альнов. Четыре городских округа являлись и противопожарными, во главе которых стояли по два смотрителя. Когда в одном из округов возникал сильный пожар и раздавался звук колокола, жители трех соседних вместе со своими смотрителями спешили к месту пожара со всеми приспособлениями для его тушения, а жители того округа, где вспыхнул пожар, спасали имущество из близлежащих, находящихся под непосредственной угрозой домов. Вероятно, именно подобная ситуация описывается и в БР.

Кроме того БР устанавливал и ширину улиц в городе: «Все общественные улицы в пределах и за пределами городской стены (allaer almaenniz stratur innaen mur ok utaen) должны быть шириной в восемь альнов (около 4 м), так, чтобы человек мог проехать или проскакать»61. Часто это право нарушалось самими домовладельцами, [98] ставившими пристройки к своим домам поперек улицы. Об этом говорится в гл. 33 (§ 5): «Тот, кто строит сени поперек улицы, убирает их и платит штраф в шесть марок».

В городе существовала караульная служба, т.е. ночной дозор. Так, в гл. 41 сказано: «Тот, кто зажег огонь, пока не звонили, он платит штраф в три эре, какой бы то огонь ни был». Положение этой главы можно трактовать как свидетельство того, что утром и вечером, звоня в городской колокол, горожан оповещали о начале или окончании ночи. Вечерний звон в колокол, по всей видимости, служил сигналом к «всеобщей тишине», когда повседневные дела горожан прекращались до следующего дня.

Таким образом, установления БР охватывают практически все сферы жизнедеятельности в городе, как частные, так и общественные. В законе фиксируются как правовые нормы, уже сложившиеся в более ранее время, так и те, которые являются нововведениями в правовом отношении.

Судя по БР, шведский город XIII в. в правовом отношении еще не полностью отделился от сельской округи, он в ряде важных случаев ориентируется на предписания областных законов. В полной мере это отражает реальное положение дел. Кодифицированный менее чем через столетие Стадслаг рисует уже настолько продвинутую по сравнению с БР картину городской жизни и правопорядка, что возникает важный вопрос-дилемма: либо шведский город за это столетие проделал более чем резкий рывок вперед, либо БР, подобно областным законам (и несмотря на роль правительства в его кодификации), слишком следовал традициям обычного права и недостаточно учитывал (или фиксировал) новые черты в жизни развивающегося города. Но этот вопрос требует уже нового исследования.


Комментарии

50. Bjr. В. 9 (§ 1), 12 (§ 2), 14 (§ 1), 14 (§2), 14 (§21), 15, 16, 21,22, 23, 38 (§ 1).

51. Однако наряду с этим, вор, также как и грабитель (гл. 39), убийца и поджигатель (гл. 36), имел право спасти свою жизнь, уплатив положенный по закону штраф.

52. Bjr. В. 32( § 3).

53. Т.е. в этом же городе.

54. Bjr. В. 18.

55. Термину stupugreve (букв, «тюремный граф») было дано в литературе несколько толкований, Шлютер считал его "тюремщиком в городской тюрьме", Сёдервалль – «палачом, тюремщиком». Вероятно, это было ироническим наименованием начальника городской тюрьмы, по образу «портового графа» (portgreve), «замкового графа» (burggreve) и т.д.

56. Это хорошо видно на иллюстрации к тексту "История северных народов" Олава Магнуса (середина XVI в.). На картинке изображена центральная площадь города, где приводились в исполнение различные наказания.

57. Svenska landskapslagar. Ser. IV. S. 485-486.

58. Kulturhistorisk lexikon foer nordisk medeltid fraen vikingatid till reformationstid. Malmoe, 1956. V. 10. S. 42-43.

Рубрика: Статьи.