К. Д. Авдеева. Огораживания общинных земель в Англии в XIII веке. Часть 9
Как же отражался захват общинных земель на интересах различных слоев английского крестьянства? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо уяснить себе, какую роль играли общинные угодья в жизни различных слоев английского населения. Начнем с самого низшего слоя английских крестьян — коттеров. В буржуазной исторической литературе прочно установился взгляд на то, что общинные права на пастбище принадлежали только полнонадельным крестьянам, имевшим держание и состоявшим членами общинной организации, что общинные права были строго пропорциональны размерам пахотных наделов. Па основании этого положения из пользования общинными правами вычеркивалась многочисленная масса коттеров, так как она стояла вне общинной организации 87. Чем же жила эта масса крестьян, составлявшая в XIII в. около трети английского населения?
Е. А. Косминский видит в коттерах основной источник наемной рабочей силы для феодального хозяйства, преимущественно мелковотчинного, и в то же время в наемном труде — один из основных источников существования для коттеров. Однако он отмечает, что известную роль в [145] крестьянском, в частности в мелкокрестьянском хозяйстве могло играть животноводство и возможность выпаса скота на общинном пастбище 88. В нашем распоряжении имеется немало документов, из которых видно, что коттеры пользовались общинными угодьями. Об этом встречаются, например, указания в картулярии Рамзейского аббатства. На основании этих данных мы можем также сказать, что в манорах указанного аббатства на общинном пастбище могли пасти свой скот не только коттеры, но даже и так называемые чужаки, не имевшие земли в данном маноре. Так, в описи манора Вардбойс оговаривается, что все чужаки, не имевшие земли в данном селении, должны пасти свой скот в стаде господина 89. То же самое и в маноре Брайтон 90. О пользовании коттеров общинными угодьями имеются и более определенные данные. В той же описи Вардбойс говорится, что 11 коттеров не обязаны нести никаких повинностей аббату за пользование общинными правами в лесу и в болоте и за доступ туда 91. Есть данные и другого характера: мы знаем, что паннагий — типичная плата крестьян за выпас на общинном пастбище свиней, а иногда и других животных. Из картулярия можно видеть, что плата паннагия нередко встречается среди повинностей, наложенных на коттеров Рамзейского аббатства 92. О том, что коттеры пользовались общинными правами, свидетельствуют и некоторые косвенные данные. В манорах Рамзейского аббатства наряду с отработочной рентой встречается и продуктовая рента в виде платежей овцами. Она была обычной и для коттеров. Нередко количество овец, которое должен был отдавать коттер, было довольно значительным (5, 10 и даже 20 овец) 93. Естественно думать, что все эти овцы паслись на общинном пастбище, так как трудно было бы предположить, что коттеры были в состоянии покупать требуемых с них овец. Несомненно, количество имевшегося у них скота несколько превышало то, которое они отдавали в качестве ренты. В данном картулярии имеется указание, что у коттеров мог быть даже рабочий скот: в описи манора Хойтон указывается, что каждый из 12 коттеров, если он имеет лошадь, обязан пахать один день озимое поле и один — яровое 94. Таким образом, совершенно ясно, что в манорах Рамзейского аббатства коттеры обладали общинными правами на пастбище и эти права составляли существенный источник их существования.
0 том, что приведенные нами данные носят не случайный и не локальный характер, говорят и другие источники, которые показывают, что пользование коттеров общинными правами встречалось в целом ряде других мест 95. Сопоставление нескольких источников дает основание предположить, что в тех районах, где общинных угодий было много, общинными правами пользовались и коттеры, и эти права, как и в Рамзейском аббатстве, составляли для них один из источников существования. Поэтому огораживание общинных угодий и лишение общинных прав основной массы английского крестьянства в этих районах больнее всего должно было отразиться именно на малоземельном крестьянстве. Захват общинных угодий лордами должен был явиться страшным ударом по этим слоям населения, делая их существование все более [146] невозможным без дополнительного заработка. Однако надо отметить, что коттеры не везде в одинаковой степени страдали от огораживаний. В тех районах, где население жило за счет земледелия, где издавна чувствовался недостаток в общинных угодьях, очень строго соблюдалась пропорциональность общинных прав размерам пахотной земли. В таких районах коттеры чаше всего были лишены общинных прав и поэтому непосредственного ущерба от захвата общинных угодий лордами не испытывали. Более того, они сильнее, чем остальные крестьяне, нуждались здесь в клочках, присоединенных из пустошей, чтобы иметь хотя бы место для постройки своей хижины. Поэтому в зерновых районах Англии коттеры, чаще всего выступая в качестве арендаторов клочков пустоши, нередко сталкивались с полнонадельными крестьянами. Этот земельный голод и объясняет отчасти столь ранние огораживания пустошей в Англии. Феодалы пользовались земельной нуждой коттеров для резкого повышения своих доходов. Такое положение коттеров в земледельческих районах ослабляло размах борьбы за общинные земли.
Какую роль играли общинные угодья в жизни основной массы английского крестьянства — средних слоев его? Как отражались ранние огораживания на их положении? И. Гранат утверждал, что трудовому крестьянину-землепашцу огораживания не были опасны. Это утверждение, как уже говорилось выше, насквозь тенденциозно и противоречит действительности. Захват общинных угодий лордами в корне подрывал самую основу существования среднего крестьянства — систему наделов. Как указывает Энгельс, «без общинного пользования угодьями мелкий крестьянин не может содержать скота; без скота нет навоза; без навоза невозможно рациональное земледелие» 96. Кроме того, рабочий скот нужен был крестьянину для обработки своего надела. Это принимали во внимание и юристы, когда им приходилось объяснять происхождение общинных прав. Так, Кок и Блэкстон считают, что когда лорд манора сдавал в держание свою землю, то он должен был вместе с тем дарить держателю и общинные права, так как держатель не может пахать и удобрять землю без скота, а скот не может содержаться без пастбища 97. Объяснение это дано с точки зрения классовых интересов, но оно правильно отмечает, что общинные права были опорой крестьянского надела. В первую очередь на общинное пастбище выгоняли рабочий скот, так как считалось, что он больше всего необходим для обработки земли. Там, где чувствовался недостаток в общинных угодьях, выносились даже специальные постановления, предписывавшие выгонять на пастбище прежде всего рабочий скот. Эти постановления были обязательны для всех жителей деревни 98. Из всего этого ясно, насколько важны были общинные угодья для крестьян. Если они лишались пастбища, то не могли обрабатывать и пахотную землю. Более того, они не могли нести и отработочных повинностей, так как при барщинной системе крестьянин обязан был обрабатывать своим инвентарем и господскую землю. Поэтому огораживания общинных земель в XIII в. могли получить более или менее широкое распространение лишь в тех районах Англии, где отработочная рента не играла первенствующей роли, ибо в районах преобладания барщины феодалы волей-неволей должны были сохранить крестьянский [147] надел, который, как указывал В. И. Ленин, имел целью «. . . «обеспечение» не крестьянина — средствами к жизни, а помещика — рабочими руками» 99.
Если коттеры страдали от захвата общинных угодий лишь в скотоводческих районах, то среднее крестьянство страдало от них всюду, так как они подрывали самую основу его хозяйства. Несомненно, что роль общинных угодий в жизни полнонадельных крестьян также была более значительной в скотоводческих районах, где крестьяне нередко были поставщиками шерсти на рынок наряду с лордами. Более зажиточные из них покупали пастбище или брали его в аренду на определенный срок 100. Мы имеем очень скудные сведения о такого рода овцеводах. Это и естественно, так как они могли просто не попасть в манориальные документы. Однако существование и большая распространенность их не подлежат сомнению. В манориальных отчетах встречаются данные о продаже или сдаче в аренду пастбища. Надо полагать, что иногда покупателями или арендаторами пастбища выступали зажиточные крестьяне. Это нередко сближало позицию верхушки крестьян с позицией лордов, тем более, что для зажиточных крестьян порой открывалась возможность расширить свое пастбище и путем захвата клочка пустоши. Однако там, где лорды сами занимались скотоводством или сдавали захваченные пустоши в аренду под пахоту, этот захват лишал их одного из источников их процветания. Следовательно, огораживание лордами общинных угодий в той или иной степени затрагивало интересы всех слоев английского крестьянства, хотя наиболее гибельным было оно для самой значительной части крестьян — мелкого и среднего крестьянства. Поэтому крестьяне часто объединялись для борьбы против огораживаний. Например, в Сотенных Свитках часто говорится, что присоединение общинных угодий наносило ущерб общине. Жалобы на огораживания подавались и комиссарам, производившим расследования, и непосредственно в королевский суд.
О большой роли, которую играли общинные угодья в жизни общины, свидетельствует уже тот факт, что огораживания даже небольших участков воспринимались крестьянами очень болезненно. Возьмем, например, графство Линкольншир. В XIII в. население его было сравнительно редким, и пустоши занимали большие пространства. Казалось бы, что огораживания в этом графстве не должны были наносить большого ущерба крестьянам. Но и здесь жалобы крестьян на незаконные присоединения пустошей очень часты 101. Вообще разделы линкольнширских описей, касающиеся вторжений в общинные земли, всегда упоминают об ущербе, нанесенном этими вторжениями общине, и очень часто приводят денежный эквивалент ущерба.
Может быть, резкие формулировки присяжных Линкольншира были вызваны тем, что здесь сохранилось больше свободных крестьян, свободная община была сильнее, чем в центральных районах, и поэтому всякое, даже не очень значительное посягательство на права общины вызывало здесь более резкую реакцию, чем в других районах. Это могла быть иногда реакция не столько на материальный ущерб, сколько на ограничение свободы общины. Но как бы то ни было, из этих показаний следует, что сами крестьяне видели в наступлении лордов на пустоши большое зло для себя. Да и описи других графств часто достаточно ярко [148] свидетельствуют об ущербе, нанесенном общине огораживаниями102. Иногда в них говорится, что ущерб был причинен жителям нескольких соседних деревень 103 или людям короля 104 и т. д.
О большой ценности общинных угодий для крестьян и о вреде, наносимом им огораживаниями, говорит также тот факт, что иногда судам приходилось разбирать тяжбы об 1-3 акрах незаконно огороженной пустоши. Иногда крестьянские жалобы были очень красноречивы. Так, в Парламентских Свитках мы читаем: «Люди старинного королевского домена, проживающие в Ардене, которые имеют в лесу этого манора большое общинное пастбище для своих свиней и других своих животных, право собирать орехи, а также право прохода через этот лес в церковь, на рынок и в деревню, жалуются на то, что аббаты этих мест сделали в этом лесу заимку и вспахали как это место, так и другие пастбища, вследствие чего жители этих селений обнищали и не могут больше существовать и просят у короля помощи» 105.
Рассматривая вопрос об ущербе, нанесенном общине ранними огораживаниями, мы не можем обойти еще одного вида этих огораживаний — захвата лордами мелких клочков пустошей или общинных дорог. Эти небольшие участки не имели для лорда самостоятельного хозяйственного значения, но захват их, по словам присяжных, причинял огромный вред общине. Такие захваты были настолько повсеместны, что в Сотенных Свитках нет почти ни одной описи, где не упоминалось бы о них. Это весьма характерное явление. Нам кажется, что подобный захват служил для лорда одним из средств вымогательства дополнительных платежей у крестьян, а также более полного подчинения их своей власти. Пользуясь нравом феодального господина, лорд узурпировал права общинников на пользование дорогами и т. п. и заставлял вносить дополнительную плату за пользование ими не только своих держателей, но и чужих 106.
Все это — явления одного и того же порядка. Они свидетельствуют о насильственной узурпации лордом прав общины, о ликвидации им остатков крестьянской свободы в пользовании общинными угодьями, об открытом наступлении на жизненные интересы крестьян. Наступление феодалов на общинные земли было одним из способов нарушения хозяйственных интересов крестьян, очередным посягательством на свободу крестьянской общины. Однако в это время община была еще далека от своей гибели. Поэтому ранние огораживания, хотя и наносили существенный ущерб интересам крестьянства, не приводили к массовому обезземелению его. Сгон крестьян с их наделов был для XIII в. лишь исключением107.
Комментарии
87. Некоторые историки указывали, однако, что для коттеров общинные права могли служить одним из основных источников существования. 'Гак, Беннет отмечает, что почти и каждом маноре имелось более или менее значительное количество малоземельного населении, которое нередко жило за счет выпаса на пустошах своего скота (H. Bennet. Live on the english manor, p. 59). Любопытные в этом отношении данные приводит Гоманс. Он указывает, что в ряде мест общинными правами пользовались не только коттеры, но и совсем безземельные крестьяне. Так, в Восточной Англии безземельные крестьяне могли пасти скот в стаде господина, за что платили но 1 пенсу с каждой коровы (Ely custumal of 1277. Цит. No G. Ноmаns. English villagers. . .. p. 432). В целом ряде районов Англии была категория крестьян, не имевших земли, но имевших права на общинные угодья (ibid., p. 212).
88. Е. А. Косминский. Исследования по аграрной истории Англии в XIII в., стр. 369.
89. С. Ram., vol. I, p. 308.
90. Ibid., p. 332.
91. Ibid., vol. I, p. 309.
92. Ibid., p. 329, 339 и др.
93. Ibid., p. 329, 360, 363, 368 и др.
94. Ibid., p. 368.
95. R. H., vol. II, p. 420, 427, 477.
96. К. Маркс и Ф. Энгельс.. Соч., т. XV, стр. 644.
97. Е. Coke. Second Institution (Цит. по J. Willia m s. Principles of real property. London, 1887, p. 543); W. Blakstone. Commentaries Juris Angliae London, 1825, p. 32.
98. W. O. Au1t. Some early village by-laws. — «English Historical Review», vol. XLV, 1930, I». 218.
99. В. И. Ленин. Соч.. т. 3, стр. 158.
100. Minister's Accounts of earldom of Cornwall (Camden Second series, vol. 66) London, 1947, vol. I, p. 6, 12 и др.; vol. II, p. 186, 236 и др.
101. R. H., vol. I, p. 245, 310, 311 и сл.
102. R. H., vol. I, p. 129. 175 и cл.
103. Ibid., p. 166.
104. Placita de quo warranto. London, 1818, p. 412.
105. Rotuli parliamentorum, vol. I. London, 1832, p. 46.
106. R. H.t vol. I, p. 245, 285, 475, 519 и др.
107. M. M. Ковалевский приводит в своей работе «Экономический рост Европы» (т. II, стр. 77) один случай сгона крестьян с огороженной земли и даже слома их домов.
Рубрика: Статьи.
