Р. Г. Ланда. Мусульмане Арагона и Кастилии в XI-XV вв. Часть 3
В то же время в городах мусульмане легко прижились и стали, как и в других иберийских королевствах, посредниками в торговле с Гранадой и Магрибом, особенно в XIV веке. В 1383 г. им даже разрешили ездить "за море в землю мавров" (то есть в Магриб) без оставления залога. Однако с 1415 г., с захватом королем Жуаном Сеуты и началом колониальной экспансии Португалии в Африке, доверие к мусульманам, (каковых не без оснований считали солидарными с магрибинцами) начинает уменьшаться. К тому же португальцы последовательно захватывают порты на побережье Магриба, вывозя оттуда рабов и военнопленных. Одновременно в самой Португалии мусульмане все более вытесняются из экономической и социокультурной жизни, ввиду чего они вынуждены отбывать в Магриб, Кастилию или еще куда-нибудь. Король Дону Мануэлу (1495 - 1521) в 1497 г. поставил их перед выбором: либо уехать, либо креститься. Большинство, очевидно, покинуло Португалию, потому что к 1525 г. из примерно 100 тыс. христианизированных экс-мусульман почти не было местных уроженцев. Их основную массу составляли рабы (или их потомки), военнопленные или добровольно приехавшие в страну (часто - в поисках пропитания) выходцы прежде всего из Магриба, но также - из Тропической Африки, османских владений, Индии (в то время уже осваиваемой португальцами) и, реже, Испании11.
Как ни старались христианские правители, особенно в первые века реконкисты, удержать мусульман в своих владениях, это удавалось далеко не всегда. Многие из них, как уже отмечалось, навсегда уезжали в Магриб, где часто играли важную роль, особенно в экономике, градостроительстве, мореходстве и военном деле. Оставалось на завоеванных территориях, однако, не меньше мудехаров, (а в первые века - даже больше), чем уезжало. И вплоть до начала XVI в. они были часто трудноразрешимой проблемой для иберийских христиан. Кое-где существовали своего рода твердыни мудехаров и их элиты. Например, в области Валенсии род Фараджа Белвиса и его потомков на полтора века монополизировал пост генерального кадия (судьи), а в Толедо и Аль-кала де Энарес клан Мухаммада аш-Шарафи с конца XIII до начала XVI в. занимал все важные должности: главного альгвасила, альфаки местных альхам (общин) и их алькальда (административного главы). В ряде городов власть короля во многом была формальной, ибо всем заправляли местные "раисы" (лидеры, вожди) из мудехаров, такие, например как, Абу Джафар ибн Иссам, создавший в Ориуэле своего рода "олигархическую диктатуру". Лишь постепенно в отвоеванных городах - Картахене в 1245 г., Аликанте в 1252, Мурсии в 1272 г. - вводились муниципальные советы из христиан12.
Вплоть до поголовного крещения мудехаров в начале XVI в. они были особенно многочисленны в королевстве Арагон, составляя до 1/3 его жителей и внося до 10% всей суммы налогов, хотя в самой богатой области королевства - Кастилии - их было всего 2%. Среди них было много умелых коммерсантов и фабрикантов, судовладельцев и ювелиров. Стиль "мудехар" в зодчестве, строительстве, декоративном и прочем изобразительном искусстве именно отсюда распространился на всем полуострове, а впоследствии также в Магрибе и Америке. Особенно рано он появился в Альсире, Калатайюде, Сарагосе, Теруэле, Туделе и Хативе, чьи старинные башни и стены, дворцы и крепостные сооружения, отдельные здания и даже их фрагменты и в наши дни привлекают внимание историков и искусствоведов13. Кое-что из этого наследия создано, по мнению Торреса Бальбаса, мудехарами самостоятельно, а кое-что совместно с мосарабами. В любом случае наличие в этих городах кварталов "морериа" говорит о длительном проживании здесь именно мудехаров14. [139] Не вызывает сомнений, что в XI-XV вв. мудехары, пусть и не без проблем, но все же могли мирно и довольно успешно трудиться под властью христианских правителей, эпизодически даже участвуя в социальной и политической жизни иберийских королевств. Во многом благодаря этому до сих пор живы духовное и материальное наследие страны аль-Андалус, ее культурное, эстетическое и интеллектуальное богатство.
В современном испанском языке 4 тыс. слов (в португальском - чуть меньше) арабского происхождения (до 8%, по некоторым подсчетам), а влияние арабов на поэзию, фольклор, архитектуру, музыку, художественные ремесла Испании и Португалии общеизвестно. Последними исследованиями испанских филологов установлено проникновение ряда арабизмов из кастильского языка во многие языки Европы. Некоторые из них насчитывают до 650 таких заимствований. Как считают У. Монтгомери Уотт и Пьер Какиа, "непредубежденному взгляду видно, что сегодняшние художники и ремесленники Испании до сих пор черпают вдохновение из мусульманских источников"15. То же самое литературоведы Испании отмечают при анализе творчества таких современных испанских писателей, как Хуан Гойтисоло, Кабальеро Бональд, Рикардо Леон, Камило Хосе Сера, а из более ранних - Висенте Бласко Ибаньеса, певца валенсианской самобытности. Некоторыми из них даже было образовано литературное течение "мудехаризма", характеризующееся слиянием "латинской и французской традиций" с "формами и темами арабской литературы"16.
Следы влияния мудехаров на Иберийском полуострове ощущаются и сегодня. Достаточно взглянуть на внутренние дворики (патио) старинных кварталов Кордовы, Севильи и Гранады, на схожие с минаретами колокольни испанских соборов, на декоративные мозаичные плиты с изощренными арабесками у входа во многие дома Мадрида и прочих городов Испании. Пристрастие иберийцев к изобилию фонтанов и пышной зелени, к растительному декору и орнаментальному многоцветью керамических узоров, к живописной раскраске дверей, ставней и крыш, к жанру фламенко, построенному на типично восточных ритмах и мелодиях танца, песен и музыкального сопровождения, как и многое другое, свидетельствуют о том, что наследие аль-Андалуса органично вошло в культуру иберийских народов, став неоспоримым компонентом их цивилизационного своеобразия. Конечно, в дело передачи им этого наследия, помимо мудехаров, многое было вложено и другими, прежде всего мосарабами и иудеями. Однако решающим был, несомненно, вклад мудехаров, более многочисленных, сплоченных и нередко весьма влиятельных в XI-XV вв., особенно в Арагоне и Кастилии.
Бесспорно, какая-то часть культурного богатства была передана ими христианам в ходе контактов и взаимной учебы в годы расцвета аль-Андалуса. Но, скорее всего, наибольшая его часть была воспринята иберийцами именно в XI-XV вв., когда среди них жили и работали мудехары. Они тогда стали слабейшей стороной. А потому христиане более спокойно и охотно, без комплексов и подозрений могли учиться у мусульман и перенимать у них то, что этого заслуживало. А передано мудехарами было немало, что получило подробное освещение в трудах Эмилио Гарсия Гомеса, Леопольда Торреса Бальбаса, Хоакина Альбаррасина Наварро, Хасинта Боска Вилы. Всего этими и другими историками, филологами и культурологами, работавшими в университете Гранады и местной Школе арабских исследований, в 1932- 1982 гг. было опубликовано 55 трудов о мудехарах. И это - не считая десятков исследований на эту же тему, выполненных историками в Мадриде, Севилье, Аликанте и Теруэле17. Эпоха мудехаризма и ее последствия продолжают быть объектом изучения в Испании, Португалии, Франции, Великобритании [140] и США, не говоря уже об арабском мире. Она интересна многими своими аспектами, но прежде всего - тем, что явилась убедительным доказательством возможности мирного сосуществования разных цивилизаций и этноконфессий при наличии политической воли к сотрудничеству, осознания его экономической и социокультурной взаимовыгодности, а также - отказа от этноконфессиональной нетерпимости и близорукого эгоизма победителей.
Примечания
11. ХАЗАНОВ А. М. Португалия и мусульманский мир (XV-XVI вв.). М. 2003, с. 7 - 35; BOUCHARB A. Les Crypto-musulmans d'origine marocaine et la societe portugaise au XVI siecle. Montpellier. 1987, vol., p. 66; GUICHARD P. Op. cit., p. 196; Les Morisques et leur temps. P. 1983, p. 219 - 233; Metiers, vie religieuse et problematique d'histoire morisque. Zaghouan. 1990, p. 51 - 60; PICARD C. Op. cit., p. 67 - 69, 112 - 113; Religions, Identiteet Sources Documentaires sur les Morisques Andalous. Tunis. 1984, v. 1, p. 67 - 75.
12. АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. Ук. соч., с. 180 - 181, 203, 282; Проблемы арабской культуры. М. 1987, с. 261 - 266; GARCIA-ARENAL M. Inquisicion y moriscos: los procesos del Tribunal de Cuenca. Madrid. 1978, p. 192; LADERO QUESADA M.A. Los mudejares de Castilla en tiempos de Isabel I. Valladolid, 1969, p. 17 - 20; Melanges Louis Cardaillac. Zaghouan. 1995, v. II, p. 765 - 772.
13. Shark al-Andalus. Estudios Mudejares y Moriscos. - Teruel-Alicante, 1995, N 12, p. 681, 684.
14. Павон Мальдонадо нашел в Туделе 8 "морериа" и отметил, что здесь мудехары создали "важные образцы арагонского стиля мудехар", отличающиеся от сделанного ими же в Сарагосе и Теруэле. Awraq. 1978, N 1, p. 39.
15. УОТТ У. М., КАКИА П. Ук. соч., с. 157; Boletin de la Asociacion Espanola de Orientalistas. Madrid. 1990, XXVI, p. 177 - 189.
16. Melanges Luce Lopez-Baralt. Zaghouan. 2001, v. 2, p. 744.
17. ЛЕВИ-ПРОВАНСАЛЬ Э. Арабская культура в Испании. М. 1967, с. 12 - 25; Мусульманский мир. 950 - 1150. М. 1981, с. 157 - 183; Escuela de estudios arabes de Granada. Catalogo de la exposicion celebrada con motive del Cincuentenario. Granada. 1982, p. 21 - 73.
Ланда Роберт Григорьевич - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН.
Рубрика: Статьи.
