Р. Г. Ланда. Мусульмане Арагона и Кастилии в XI-XV вв. Часть 2
Поскольку взаимоотношения мусульман и христиан уходят корнями еще в эпоху расцвета аль-Андалуса, некоторые историки считают, что реальными предшественниками мудехаров были берберы, жившие в Кастилии еще в X в., когда она была всего лишь графством в составе королевства Леон. Они, в отличие от арабов, чувствовали себя в горах как дома и потому, внедрившись кое-где в труднодоступные районы населенных христианами отрогов Пиренеи, образовали там своеобразный регион Малакутия (то есть "Плохая Готия", как называли ее в Галисии). Некоторые мусульмане с 916 г. даже владели там замками. Вплоть до 1020 г., задолго до взятия Толедо, официально положившего начало эпохе мудехаров, берберские и арабские имена (большинство берберов аль-Андалуса к тому времени были арабизированы или хотя бы полуарабизированы) фигурируют в документах Леона и Кастилии. Причем лишь с конца XI в. некоторые из них принадлежат мосарабам, вынужденным вследствие репрессий Альморавидов перебраться на земли христиан. Потомки этих постепенно ассимилировавшихся христианским окружением "марагатос", то есть мавров-готов ("морос готос") еще в XIX в. черной одеждой особого покроя, бритыми головами, своеобразными манерами и замкнутостью напоминали берберов, хотя и забыли свой язык. Они говорили по-испански со специфическим акцентом, жили компактно в высокогорных деревнях и, сторонясь [135] чужаков, выбирали себе жен только из своей среды. Их осталось совсем немного и только в районе Асторга провинции Леон. Большинство же либо погибло, либо разделило судьбу прочих мусульман аль-Андалуса.
Таким образом, у мудехаров были предшественники. Но лишь тогда, когда Альфонсо VI Храбрый, овладев Толедо, стал в глазах христиан "император толетанус", а в глазах мусульман - наследником правивших городом ранее исламских эмиров Зу-н-Нунидов, оформилось само понятие "мудехаризм" как юридическая возможность последователям ислама "жить в христианском сообществе так же, как общины мосарабов жили на землях ислама"7.
Взаимодействие и сотрудничество мудехаров и христиан в XI-XV вв., несмотря на периодические приливы и отливы взаимной политико-религиозной антипатии, было тесным и эффективным, особенно в Наварре и Арагоне и прежде всего - в подчиненных Арагону областях Каталонии и Валенсии. В дальнейшем оно распространилось и на Кастилию. В результате для всей Испании постепенно стал своим (в том числе и в наши дни) стиль "мудехар", в первую очередь проявившийся в архитектуре, ремеслах, (особенно художественных), прикладном искусстве, характере декора и орнамента, ювелирном деле, некоторых принципах строительства и общей эстетики (в частности, во внешнем и внутреннем убранстве домов, использовании цветов, растений и цветных панно как элемента украшения жилища). В этом стиле, как и в духе "неомудехаризма" (то есть комбинации стиля "мудехар" с отдельными элементами готики и прочих влияний), только в Мадриде, по данным Педро Лавадо Парадинаса, в XIX-XX вв. было выстроено 68 зданий церквей, школ, больниц, фабрик, институтов, торговых центров.
Вместе с тем, конкретная политическая обстановка, постоянно менявшаяся в иберийских королевствах рассматриваемого периода, не способствовала спокойствию и стабильности8. Даже в начале XV в. многие мудехары, например некий Али аль-Бармуни из Барселоны, славили эмира Гранады как "нашего властелина и хозяина", желали ему "успеха и победы в священной войне", призывали своих "братьев-единоверцев" к эмиграции в "несравненную Гранаду", требовали полного невмешательства властей в свои дела, на что власти отвечали закреплением сегрегации мудехаров, церковными предписаниями одеваться так, чтобы "христиане не ошибались, оказываясь в обществе еврейских и сарацинских женщин, а евреи и сарацины - в обществе христианок". Вследствие давления и преследований, вынужденной эмиграции или нередких тогда случаев христианизации мудехаров их альхамы численно сокращались и даже исчезали. Дольше сохранялись "морериа" (мавританские кварталы), следы которых, как и "худериа" (еврейских районов), можно ныне наблюдать почти во всех старинных городах Испании.
Причина этого - в особой и более длительной заинтересованности и властей, и христиан-горожан в умелости, качестве работы и широких (в том числе международных) связях проживавших в городах торговцев и ремесленников (не говоря уже об архитекторах, музыкантах и вообще деятелях искусств) из среды мудехаров. Поэтому даже к 1495 г. только в Кастилии насчитывались десятки "морериа", среди которых были и весьма крупные: 432 домохозяйства в Орначос, 251 - в Авиле, 177 - в Валь-де-Рикоте, 126 - в Пальма дель Рио, 122 - в Агредо, 100 - в Гвадалахаре и т.д. В Арагоне альхамы были более многочисленны, но и менее изолированы от христиан: многие мудехары здесь утратили или полузабыли свой язык, постепенно усвоив каталанский. Все они охотно именовались "королевскими мусульманами", а посты кадиев у них в ряде случаев занимали христиане. Вместе с тем мудехаров в Арагоне очень ценили как оружейников, мебельщиков, садоводов, мастеров фаянса, лекарей и декораторов. [136]
Страной "максимума мудехаризма" американский арабист Р. Бэрнс назвал область Валенсии в составе Арагона, юридически даже считавшуюся особым королевством. Здесь предпочло остаться и стать мудехарами большинство местных мусульман, так как король Хайме I Завоеватель (1213 - 1276), как и некоторые его предшественники и преемники, умел идти на компромиссы со знатью мудехаров. Даже отнимая собственность у наиболее мятежных ее представителей, он передавал ее тем, кто был ему верен среди тех же мудехаров. Так он отдал каиду Тарбены Мухаммаду ибн Исхаку и его племяннику Бакруну деревни и замки высланного в 1264 г. бунтаря Аль-Азрака. Через 5 лет Ибн Исхак и Бакрун тоже были изгнаны, но часть их владений была отдана "вазиру Абиаферу", то есть Абу Джафару. Король дал ряд привилегий альхаме г. Валенсия во главе с каидом Саадом ибн Хаййяном, снизил налоги на мудехаров и поклялся "никогда не изгонять" их и не лишать "домов и замков". Он даже субсидировал их деятельность. Вместе с тем мечеть в г. Хатива стала зданием городского совета, а бывший мусульманский губернатор (вали) города принял католичество и стал бароном.
В Валенсии дольше, чем в других областях Испании, мудехары оставались большинством. В ряде мест их правящие кланы (например, Бану Иса в Хативе и Монтесе) держались десятилетиями. Как правило, их отстраняли лишь в случае мятежа против королевской власти. Во всех иберийских королевствах, нередко воевавших друг с другом, шла постоянная борьба за власть, то и дело вспыхивали внутридинастийные споры, в которые иногда ввязывались и знатные мудехары. К тому же, до середины XIV в. их подталкивали к этому как эмиры Гранады, так и вторгавшиеся на полуостров мусульмане Магриба. С XV в. возникла угроза со стороны поднимавшейся Османской империи. На этом фоне попытки некоторых вождей мудехаров воссоздать на территории христианских государств былые "таифы" аль-Андалуса не казались чистой химерой. Но все вожди потерпели поражение, будь то Абу Абдаллах Мухаммад аль-Азрак в 1243 г. или Ибрахим Абу Исхак аль-Аскари в 1276 году. Тем не менее, к мирным мудехарам сохранялось лояльное отношение.
Структура управления мудехарами была схожей во всех христианских королевствах. Но были и различия. В Кастилии во главе альхамы обычно стоял альфаки, одновременно администратор и духовный авторитет, богослов. Но в Валенсии альфаки был всего лишь учитель или теолог. Административные же функции (как и судебные) возлагались на алькайда, которого часто, даже в документах, не знавшие арабского чиновники называли "аль-кади". Причем его назначал и оплачивал король, в то время как по мусульманской традиции кади избирались верующими. Поэтому везде, где кади превратился в назначаемого христианской властью чиновника, в качестве религиозных лидеров и независимых толкователей шариата стали выдвигаться муфтии, выпускавшие фетвы, то есть основанные на Коране и шариате постановления по разным вопросам. При Энрике II в Кастилии за мудехарами было признано право избирать "главного алькальда мавров", которого мусульмане стали называть "кади аль-кудат" ("всем судьям судья").
По мнению британского историка Леонарда Патрика Харвея, в Валенсии "существовал симбиоз между мудехарами и феодальной аристократией" Арагона, высоко ценившей знания, таланты и производительность труда своих мусульманских подданных. Именно тогда возникла поговорка: "Киен тьене моро, тьене оро" - "У кого есть мавр, у того - золото". Харвей утверждает, что мудехары Валенсии "вросли в христианский политический порядок, став приемлемым интегральным элементом, как и прочие компоненты Арагоно-каталонского феодального государства". Но, если это и было так, то совершенно не сопровождалось отказом мудехаров от ислама. Из местной элиты перешли [137] в христианство до 1520 г. только три человека - бывший эмир Валенсии Абу Зейд в 1238 г., альфаки Асмет Ханнаджа в 1413 г. и альфаки Хативы в 1487 году.
Хотя католическая церковь всегда была за "изгнание сарацинов" и поощряла погромы мавританских кварталов (только в 1276 - 1291 гг. они были в 16 городах Арагона), короли стремились предотвратить бегство мудехаров, а кортесы в 1376 г. тревожились по поводу "отъезда большого количества мавров, опустошающего страну". В обращениях к королю говорилось, что если они все уедут, то "епископы, рыцари, люди благородного происхождения, граждане и простой люд городов лишатся необходимых средств к жизни". Эти опасения особенно обострились вследствие потерь от эпидемии чумы. В 1428 г. король Арагона Альфонсо Великодушный (1416 - 1458) лично основал альхаму в Кастельоне, продемонстрировав свою заинтересованность в покровительстве мудехарам. Однако в 1459 г. местный феодал добился ее ликвидации, заплатив муниципалитету города за "изгнание 30 мавританских собак". Но это не было общей тенденцией9.
В королевстве Наварра, где мусульман было 17%, отношение к ним было наиболее лояльным, ибо страна была максимально заинтересована в полном использовании своих небольших, в том числе человеческих, ресурсов и не опасалась ни атак мусульман извне, ни своих мусульман. Мудехары населяли здесь 13 деревень и город Тудела, до наших дней сохранивший в своей архитектуре, планировке, декоре, оформлении древних стен и кварталов, даже в стиле церквей особенности специфически арагонского мудехаризма, корнями уходящего в VIII-IX вв., то есть эпоху основания города его первыми правителями Бану Каси и Туджибидами. Короли Наварры, участвуя в совместных с Кастилией и Арагоном походах против мусульман, всегда выставляли охрану у Туделы против особенно рьяных "крестоносцев". Но еще больше, чем о строителях, врачах и мастерах Туделы, наваррцы заботились о мудехарах-крестьянах, которые вели очень эффективное хозяйство, особенно на орошаемых землях, выращивая для рынка зерновые, свежие овощи и садовые культуры. Только в Наварре встречались христиане, арендовавшие землю у мудехаров, но также только здесь все должностные лица мудехаров поголовно назначались королем10.
Очень мало сведений о мудехарах Португалии. В XI в. на западе Пиренейского полуострова существовало до 7 княжеств "мулюк ат-таваиф", составлявших так называемый Гарб аль-Андалус, то есть запад аль-Андалуса. Однако многие из них были сравнительно быстро завоеваны оформившимся в 1139 г. Португальским королевством. Его успехи были пресечены на время халифами Альмохадов, совершившими в 1161 - 1195 гг. 8 победоносных походов в Гарб аль-Андалус. Однако после решающего поражения мусульман при Лас Навас де Толоса в 1212 г. португальская реконкиста при активном участии Кастилии и особенно рыцарей ордена Сантьяго возобновилась. В 1249 - 1250 гг. она была завершена присоединением Алгарви (юго-запада Иберийского полуострова), причем - не только военным, но и дипломатическим путем, в результате заключения соглашений с местными мусульманами, которые, как и мудехары Арагона, Кастилии и Наварры, сохранили за собой важные позиции в экономике, особенно в торговле и ремеслах. Однако настало уже иное время. К тому же, в ходе португальской реконкисты происходила более интенсивная, чем в Испании, христианская колонизация земель, отвоеванных жителями Галисии и других относительно бедных горных районов севера полуострова, а также - выходцами из Франции (первую династию королей Португалии основали герцоги Бургундии), Фландрии, Германии и других стран. А местные мудехары, особенно в сельской местности, представляли собой, по мнению Пьера Гишара, в основном "население, сильно дезорганизованное бегством своей политической, социальной и культурной[138] элиты и экономически все более попадавшее в зависимость от христианской колонизации".
Примечания
7. БОТКИН В. П. Письма об Испании. Ленинград. 1976, с. 40 - 41; BORROW G. The Bible in Spain. L. 1959, p. 230; TERASSE M. Islam et Occident Mediterraneen. P. 2001, p. 266 - 269.
8. Обстановка на западе полуострова имела свою специфику: здесь христиане, включая мосарабов, и мусульмане довольно свободно пересекали границу и жили под властью иноверцев, обычно сохраняя свободу вероисповедания и возвращения в любой момент к единоверцам, а также - свободу вступать в союз с кем угодно, сохраняя при этом политическую автономию. Особенно это касалось берберов и мувалладов. PICARD C. Le Portugal musliman. P. 2000, p. 122 - 128.
9. CONSTABLE O.R. Op. cit, p. 253; HARVEY L.P. Op. cit., p. 59 - 71, 100 - 103, 118 - 136; Islamic Studies. Islamabad. 1991, N 1 - 2, p. 83 - 94.
10. Awraq. Madrid, 1978, N 1, p. 29 - 46; GARCIA-ARENAL M., LEROY B. Moras y Judios en Navarra en la Baja Edad Media. Madrid. 1984, p. 21, 23 - 44, 62, 51 - 56, 121.
Рубрика: Статьи.
