А. Р. Артемьев. Ледовое побоище и битвы XIV - начала XV в. на Северо-Западе Руси. Часть 2
Еще одним источником, до сих пор не использовавшимся военными историками при оценке битвы на льду Чудского озера, является сообщение псковского летописца под 1407 годом. Как известно, 12 октября 1398 г. между Тевтонским орденом и великим княжеством литовским на о. Салин, в низовьях Немана, был заключен договор о совместном завоевании Новгорода и Пскова. О том, сколь велика и серьезна оказалась после этого опасность потери Псковом своей независимости, свидетельствуют мероприятия по укреплению обороноспособности крепостей, срочно проведенные псковичами. В 1399 г., псковичи "зделаша новую стену к старой стене на приступе, от Великой реци и до Пьскова тлъщи и выше и постави 3 костры" (башни). В следующем году были поставлены: костер над Псковою "на Радчине всходе", а "дроугии костер Коутекрому на стрелици". Под 1401 г. летопись сообщает о том, что псковичи "заложища к старой стене новую, тлъще и выше, возле Великую реку, от Бурковых воротъ от костра и до крому". Сходная запись содержится под 1404 г., когда "... весь Псковъ заложища стену каменную возле староую стену тлъще и выше, от Псковы рькы от Крому и до Бродъ". Также на рубеже XIV и XV столетий, судя по археологическим материалам, был укреплен стоявший на границе с Ливонией Изборск".
По ряду причин, к реализации Салинского договора, по которому Новгород должен был отойти к Литве, а Псков - к Ордену, союзники приступили только в 1406 году. В феврале этого года Витовт взял псковский пригород Коложе, пленив 11 тыс. жителей города и волости, а в августе в войну вступили ливонцы, "прииде местер рижькии со всею силою своею и с юриевцы и с курцы к городу Изборску, и ходиша по волости две недели, и под Островом и под Котелном были, а под Псковом не быша"7 .
Первый год войны прошел с переменным успехом. Однако после отъезда из Пскова брата великого князя Константина Дмитриевича положение республики, лишенной также и помощи со стороны Великого Новгорода, стало угрожающим. Кульминационным моментом войны 1406-1409 гг. явилось сражение псковичей с войсками ордена, состоявшееся 21 августа 1407 г. вблизи погоста Камно под Псковом. Тогда, не сумев в течение четырех дней овладеть бродами через р. Великую, мужественно обороняемыми псковичами, немцы отошли "прочь, не оучинивше ничто же". Русские рати двинулись за ними, но "за Камнем на Лозговичьском поли... погании бяхут ополчились". Псковичи атаковали боевые порядки ливонцев, но неудачно: "И показаша плеща свои, и побегоша, и оубиша на сступе Панкрата посадника, Леонтиа посадника, Ефрема посадника и иных бояр много, и сельских людей много, а всех избиша числом 700". Большие потери понесли и ливонцы: "А немец князей и бояр много избиша не толко колко пскович и коней великих немецких много приведоша во Псков". В заключение повествования летописец восклицает: "Сее бысть побоище сильно, яково же бысть Ледовое побоище и оу Раковора"8. Такая оценка неизвестным автором трех сражений, первое из которых отстояло от него всего на 165 лет, дает нам возможность попробовать оценить значение Ледового побоища с точки зрения человека того времени.
Сражение под Раковором, упомянутое летописцем последним, также хорошо известно как русским, так и ливонским источникам. Оно произошло на р. Кеголе вблизи датского замка Везенберг (Раковор) в Северной Эстонии 18 февраля 1268 года. Поход в захваченные датскими феодалами земли чуди был тщательно подготовлен. Новгородцы во главе с посадником Михаилом призвали из Переяславля князя Дмитрия Александровича с полками, послали за князем Ярославом Ярославовичем Тверским, который прислал в ответ рать под началом своего сына Святослава. На владычном дворе в Новгороде "порочные мастера" чинили осадные приспособления. Узнавшие об этих приготовлениях немцы прислали представителей рижского архиепископа, епископа Дерпта и ливонского ордена с заверениями о своем мире с новгородцами и нежелании помогать датчанам, в чем торжественно поклялись на кресте. 23 января 1268 г. русские войска вторглись в пределы чужой [150] территории. Помимо упомянутых - князей, во главе полков шли брат Святослава Михаил, зять Александра Невского князь Константин Ростиславович, его же племянник князь новгородский Юрий Андреевич, князья Ярополк и Довмонт Псковский9.
Рифмованная хроника оценивает численность их ратей в 30 тыс. человек, что является преувеличением. Принято считать, что средневековое войско новгородцев не превышало 5-7 тыс. человек, а случаи, когда выставлялось 12 (конец XII в.) или 30 тыс. (1471 г.) воинов,- исключительными и, скорее, завышенными летописцем, с чем трудно не согласиться. Еще меньшим по численности было псковское войско, обычно состоявшее из 1,5-3 тыс. человек и только однажды, в 1343 г., достигшее 5 тысяч. Тем не менее, учитывая объединенный состав русского войска, надо полагать, что в этом походе количество его участников могло достигать 15 тысяч10.
Подойдя к Раковору, русские обнаружили, что против них "совокупилася вся земля Ньмечкая". Однако новгородцы "не умедляще ни мало... начаша ставити полкы; плесковици и сташа по правой руць, а Дмитрий и Святослав сташе по праву же выше, а по львую ста Михаилъ, новгородци же сташа в лице жельзному полку противу великой свиньи... И тако бысть страшно побоище, яко же не видали ни отци, ни дьди". Немцы не выдержали натиска и по трем дорогам отступили в замок. Русские ратники преследовали их до его стен на протяжении семи верст. Еще один подошедший полк немцев напал тем временем на новгородский обоз, но из-за наступившей темноты битву пришлось прекратить. Простояв "в знак победы" три дня на костях, войско вернулось в Новгород ".
Потери сторон в битве были очень велики. В сражении пал сам посадник новгородский Михаил Федорович, с честью погребенный затем в Софийском соборе, а тысяцкий Кондрат пропал без вести. Новгородская Первая летопись называет также имена 13 погибших и двух пропавших без вести бояр, завершая перечень словами: "А иных черных людий бещисла". Рифмованная хроника сообщает о 5 тыс. русских воинов, погибших в битве. Эта цифра не вызывает доверия, но позволяет полагать, что объединенное войско русских княжеств потеряло под Раковором около одной шестой части своего состава. Такой урон не помешал Довмонту с псковичами продолжить поход и разорить землю Вирумаа до моря. С ливонской стороны в сражении погиб епископ дерптский Александр. О количестве потерь среди рядового состава сообщений нет, если не считать таковым запись летописца о том, что кони русских воинов не могли передвигаться из-за лежащих повсюду трупов врагов12.
Представляется, что все три сражения, отмеченные летописцем, имели исключительно важное значение именно для Псковской земли, поскольку от их итогов во многом зависела дальнейшая независимость республики. Относительно сражений на льду Чудского озера и в 1407 г. под Камном это очевидно. Что же касается битвы под Раковором, то в случае поражения русских войск наиболее тяжелые последствия оно имело бы именно для Пскова. В поход на датчан с Довмонтом ушла наиболее боеспособная часть мужей- псковичей, и гибель их, равно как и победа объединенных ливонско-датских войск, которую они поспешили бы развить, представляли для Земли смертельную опасность. Напомню, что из 500 км русско-ливонской границы - 480 км приходилось на псковское порубежье. Ввиду этого очевидна политическая мудрость не известного нам автора летописи, сумевшего выделить из множества военных столкновений наиболее значимые в исторической перспективе именно для Пскова.
Подводя итог, можно заключить, что согласиться с крайне заниженной оценкой Феннелом величины воинских сил, противостоящих друг другу в Ледовом побоище, вряд ли возможно. Однако сражение на льду Чудского озера, несмотря на участие в нем суздальских полков, приведенных братом Александра Невского - князем Андреем, конечно, не имело общерусского значения. Это сражение было важным этапом в истории Псковской земли и отчасти Новгородской, которая в случае оккупации первой получила бы сильного и очень агрессивного соседа.
Примечания
6Псковские летописи (ПЛ). Вып. 1. М. -Л. 1941, с. 26, 27; вып. 2. М. 1955, с. 30, 31, 108-111.
7ПЛ. Вып. 1, с. 29; вып. 2, с. 32, 112, 113.
8ПЛ. Вып. 1, с. 31; вып. 2, с. 115, 116.
9НПЛ, с. 86, 315, 316.
10Scriptores rerum Livonicarum. Bd. 1. Riga und Leipzig. 1853, p. 632; РАБИНОВИЧ М. Г. Новгородское войско XI-XV вв. В кн. История русского военного искусства. Т. I. М. 1943, с. 51-53; его же. Военное дело на Руси эпохи Куликовской битвы. - Вопросы истории, 1980, N 7, с. 104, 105; НПЛ, с. 356.
11НПЛ, с. 86, 87, 316-318.
12ЯНИН В. Л. Некрополь Новгородского Софийского собора. Церковная традиция и историческая критика. М. 1988, с. 59-61; Scriptores rerum Livonicarum. Bd. 1, p. 652-653; СЕРЕБРЯНСКИЙ Н. И. Древнерусские княжеские жития (Обзор редакций и тексты). М. 1915, с. 141; ОХОТНИКОВА В. И. Повесть о Довмонте. Исследование и тексты. Л. 1985, с. 190, 197, 203, 208, 219.; ЭНГЕЛЬМАН А. Ук. соч., с. 213; ТИХОМИРОВ М. Н. Ук. соч., с. 314; НПЛ, с. 87, 318.
Артемьев А. Р. - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока, г. Владивосток.
Рубрика: Статьи.
