Н. П. Соколов. Колониальная политика Венеции в XIII в. Часть 3
3
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ВЕНЕЦИИ В РАЙОНАХ ЕЕ КОЛОНИАЛЬНЫХ ВЛАДЕНИЙ
Венецианское хозяйство в XIII в. было хозяйством феодальным. Венецианские нобили эксплуатировали свои земли феодальными методами. Городские промыслы Венеции выступают перед нами в типичных для средневековья формах цехового ремесла 27. Широкое обращение капитала — торгового и ростовщического — не изменяет феодального характера венецианской экономики, поскольку обе формы капитала могут выступать в условиях любой экономической формации. Широкое развитие торговли свидетельствует только о значительном развитии в Венеции товарного производства.
Венецианская колониальная политика была не чем иным, как отражением интересов господствовавшего в республике класса. В Венеции, как и всюду, он был представлен обладателями основных богатств страны. В Венеции эти богатства заключались в земле, в купеческом и ростовщическом капитале, а также в торговых кораблях. Этим и определяется состав венецианской олигархии: в нее входили феодалы, купцы, арматоры и ростовщики. Эти элементы венецианского патрициата не были обособлены друг от друга, их интересы уже в X в. тесно переплетались: феодалы занимались торговыми операциями и ростовщичеством, купцы и арматоры приобретали земли. Единство экономических интересов определяло единство, последовательность и целеустремленность венецианской политики, политики колониальной в частности.
Огромное значение торговли для Венеции общеизвестно. Недаром Энгельс называл венецианцев того времени самой большой и сильной торговой нацией 28. Поэтому, как ни велико было значение ремесла в экономике Венеции, созданная ею Средиземноморская держава в первую очередь должна была отвечать ее торговым интересам. Маркс указывал, что; для стран, подобных Венеции «...главный барыш извлекается не из вывоза продуктов своей страны, а из посредничества при обмене продуктов таких обществ, которые еще не развились в торговом и вообще в экономическом отношении...» 29. Трудно указать договор, в котором затрагивались бы экономические интересы Венеции и где вопросы торговли не стояли бы на первом месте. Эти вопросы являлись основными в договорах Венеции с иностранными государствами, они резко выступают в соглашениях с подчиненными городами и в феодальных контрактах с собственными вассалами.
Венецианские купцы стремились к полному освобождению от обложения их торговых операций, к максимальному обложению чужих товаров на собственных рынках, если только эти товары не были жизненно [176] необходимы и для самой Венеции, и, наконец, к систематическому подавлению всякой торговой конкуренции. Венецианская политика была, однако, гибкой, и Венеция нередко довольствовалась лишь частичным осуществлением своих притязании.
Уже в X в. Венеция стремится обеспечить себе торговые привилегии на Истрийском побережье 30, прежде всего в Каподистрии. Позднее нее города побережья, попадая в зависимость от Венеции, в первую очередь должны были предоставлять ей право беспошлинной торговли или другие привилегии 31.
Беспошлинную торговлю венецианским купцам вынуждены были разрешать по тем или иным причинам не только попадавшие под власть республики города и земли ее прямых вассалов, но и некоторые независимые сеньеры Романии. Михаил Ангел, деспот Эпира, в 1210 г. принял на себя обязательство предоставить венецианцам свободу торговли па всем протяжении своих владений без каких бы то ни было пошлин 32. Позднее Леон Гавала, сеньор Родоса, был вынужден принять на себя подобное же обязательство 33. Еще позднее, после ликвидации конфликта с князем Ахейским, в мирном с ним договоре Венеция выторговала себе право беспошлинной торговли в пределах княжества 34.
С другой стороны, в своих колониальных владениях Венеция никогда и никому не давала таких привилегии. В лучшем случае ее контрагенты вынуждены были довольствоваться тем положением, которое они имели на данной территории, в данном городе, до того, как они стали венецианскими. По договору Венеции с Генуей в 1218 или 1219 г., а также по более позднему договору 1251 г., генуэзцам разрешалось торговать в Константинополе, но на условиях, существовавших для них здесь при императоре Алексее 35. По договору с императором Никей Феодором Ласкарисом греческим купцам предоставлялось право торговли в Константинополе под условием оплаты прежних торговых пошлин 36.
В городах, находившихся в зависимости от Венеции и имевших возможность конкурировать с ней на рынках Средиземноморья, привилегии беспошлинной торговли казались венецианцам недостаточными. Здесь республика шла гораздо дальше: она стремилась поставить торговлю подчиненных ей городов в такие условия, которые должны были рано или поздно задушить ее. Иллюстрацией такой политики может служить «договор», заключенный Венецией с Дубровником в 1232 г., которым Венеция постаралась в максимальной степени стеснить торговлю этого города 37. Такова же была политика Венеции и по отношению к Задару. После ряда восстаний этот славянский торговый город в 1251 г. вынужден был признать за Венецией право регулирования таможенных сборов по всем своим торговым операциям с городами Адриатики и Сицилии. Еще раньше Задар вынужден был принять на себя обязательство продавать корабельный лес и соль только но указаниям дожа, причем доходы от соляной торговли должны были поступать в Венецию 38. В 1301 г. еще один славянский город [177] на Далматинском побережье, Трогир, получил предписание из Венеции не допускать к себе товаров из Сплита, Шибеника, Котора и Нина и не продавать туда товаров, полученных из Венеции. Подобным же образом Триест во второй половине XIII в. вынужден был сообразовать свою торговлю с интересами Венеции: город должен был не только торговать солью и лесом так, как этого хотели на лагунах, но и отдать в руки республики судьбу своей морской торговли, обещав свято соблюдать все предписания относительно этой торговли, какие Венеции будет угодно ему предложить 39.
В колониальной экономической политике Венеции большую роль, естественно, играл также и чрезвычайно важный для нее, как и для всякого большого средневекового города, вопрос о бесперебойном снабжении метрополии хлебом, продовольствием и сырьем для ее промышленности. Натуральное хозяйство колоний не могло, разумеется, удовлетворить полностью потребность в этих товарах метрополии, но эта последняя делала все возможное, чтобы извлечь из колоний максимальную пользу.
Еще в 1145 г. в своем очередном договоре с Каподистрией Венеция обязала этот город поставлять ей хлеб, бобовые культуры и овощи, причем в случае, если поставка была меньше обусловленного количества, торговля Каподистрии этими продуктами должна была происходить под контролем дожа или его представителя 40. В договоре с сеньерами Корфу в 1207 г. было специально оговорено право беспрепятственной закупки и вывоза в Венецию продовольственных товаров41. Ту же самую заботу о продовольствии для Венеции мы видим в договорах ее с деспотом Эпира 42, с сеньерами Крита 43, Пегропонта 44, с городом Триестом 45.
О том, что приносила такая политика метрополии, можно судить по тем отрывочным данным, которыми мы располагаем относительно отдельных колоний. Канея на Крите, как об этом можно судить по документу от 1302 г., давала ежегодно в мирное время до 3 тыс. модиев хлеба 46. На всем Крите в 1303 г. было заготовлено 84,5 тыс. модиев, из которых 81 тыс. была отправлена в Венецию 47. Около того же времени Негропонт поставил почти 17 тыс. модиев зерна, заготовленного в порядке частных закупок отдельными венецианскими купцами 48. В 1300 г. дука Кандии шателены Корона и Модона сообщали в Венецию, что каждым из них было заготовлено для венецианских кораблей по 2 тыс. стайо (мера сыпучих тел — около 82 литров) сухарей 49. На основании этих данных можем заключить, что колонии давали метрополии довольно значительное количество хлеба: мы не можем сказать только, в какой степени эти поставки были регулярными.
Кроме хлеба, колонии поставляли в Венецию и разные другие продовольственные товары: с Крита шли сыр, мед, сахар и знаменитая мальвазия; из Сирии — сушеные фрукты, сахар: с острова Лемпоса, где монастырь Сан Джорджио имел земельные владения, в Венецию доставлялось оливковое масло 50: истрийские и далматинские владения поставляли [178] оливковое масло, фрукты и мясо в различных видах 51. Особенно велико было значение в торговле последними товарами Дубровника.
Метрополия стремилась одновременно взять под свой контроль торговлю и важнейшими для нее товарами, не имевшими продовольственного значения, но составлявшими или важную статью в ее экспортном балансе, или служившими сырьем для се промышленности. К таким товарам в первую очередь относятся соль и лес. Соль была важным предметом экспорта, лес был нужен для обширного корабельного строительства венецианских верфей и вместе с тем являлся объектом экспорта в восточные страны. Соль и лес шли в Венецию из Истрии и Далмации, Крит поставлял метрополии шерсть, хлопок, воск 52, Сирия — шелк, Негропонт — материалы для парусов. Как предмет экспорта и как сырье для переработки собственных ремесленных мастерских венецианцев интересовали также кожевенное сырье и меха, право на заготовки которых Венеция выговорила, например, в договоре с Триестом 53.
Разнообразные продовольственные и иные товары поступали в распоряжение Венеции различными путями: частью это была натуральная дань зависимых городов, частью — поставки феодалов на условиях рыночных закупок, частью — оброчные статьи поместий, эксплуатировавшихся феодальными методами непосредственно куриями венецианских колониальных магистратов. Ряд конкретных примеров может служить подтверждением этому. Истрийские города были повинны ежегодно доставлять вино и оливковое масло 54. В 1303 г. один из феодалов Крита, Каллергий, должен был поставить свыше 8 тыс. моднев хлеба 55. Значительное количество имений вблизи Тира и Акры, эксплуатировавшихся непосредственно курией сирийского байло, доставляли в виде оброчных статей самые различные продовольственные товары — зерно, продукты животноводства, виноградников и оливковых насаждений 56. Существовал также ряд поместий на Крите, по отношению к которым город на лагунах играл роль коллективного сеньера и из которых он получал разнообразные продукты и товары.
Несомненно именно в этих натуральных поставках была особенно заинтересована Венеция. Проблема прямых денежных поступлений и прямых расходов по управлению занимала в венецианской колониальной политике подчиненное место; однако и в этом отношении Венеция в рассматриваемое нами время не была в накладе. Это можно иллюстрировать следующими цифровыми данными: прямые денежные взносы вассалов Венеции на Далматинском побережье и на островах Далматинского архипелага составляли в XIII в. ежегодную сумму в 1700 перперов 57, тогда как управление этими владениями не стоило Венеции ни одного гроша, так как расходы по содержанию комитов далматинских городов и графов островов несло местное население но установленной Венецией норме; денежные взносы вассалов Негропонта составляли 2,1 тыс. перперов, в то время как стоимость содержания байло Негропонта обходилась Венеции только в 450 перперов и около 70 перперов — его разъездные; не более этой суммы стоило и содержание двух его советников, из чего следует, что прямые [179] доходы Негропонта на целую тысячу перперов превышали прямые расходы метрополии на эту колонию 58. Такого рода расчеты можно было бы продолжить, но в этом нет особой необходимости.
С другой стороны, Венеция несла значительные издержки но обороне своих владений, а также издержки на содержание военного флота; однако содержание этого флота было необходимо для Венеции и в целях за щиты ее торгового флота. Можно полагать, что наличие в распоряжении Венеции большого числа стоянок для кораблей в многочисленных владениях Восточного Средиземноморья облегчало ей это.
Из этого следует, что экономическая политика метрополии безусловно обеспечивала выгодный для нее хозяйственный баланс в отношениях с колониями,— иначе владение колониями теряло бы смысл и существование их было бы невозможным.
Вместе с тем Венеция не создавала в колониях ничего нового по сравнению с тем, что венецианцы находили на месте,— она только приспособлялась к сложившейся ранее обстановке. Венеция нашла на приобретенных территориях натуральное хозяйство,— ее интересы требовали, чтобы оно стало товарным.— Венеции надо было много продовольствия и сырья, но она ровно ничего не сделала там в этом нужном для нее направлении.
Экономическая политика венецианской плутократии в зависимых от нее городах вместе с тем была сугубо эгоистической, рассчитанной на то, чтобы поставить их экономику на службу собственным интересам и уничтожить всякую возможность конкуренции на средиземноморских рынках.
Социальная политика Венеции в ее колониях, неразрывно связанная с ее экономической политикой, полностью подтверждает все эти выводы.
Комментарии
27. Первый цеховой устав в Венеции был зарегистрирован в 1219 г. (I capitolari. ed. nom., vol. I, p 12. 13).
28. См. Ф. Энгельс. Дополнения к третьему тому «Капитала». К. М аркс. Капитал, т. III. стр. 916.
29. К. Маркс. Капитал. т. III. Стр. 341.
30. FRA. DA, vol. XII, p. 32, 33.
31. Ibid., vol. XIII, p. 317.
32. Ibid., p. 122.
33. Ibid , p. 320.
34. Ibid , p. 321.
35. Ibid., vol. XII, p. 202.
36. Ibid., p. 206.
37. Дальнейшие подробности по этому вопросу в работе автора «Вопрос об установлении венецианской супрематии над Дубровником» (Горьк. гос. пединститут, Научные труды истор. фак-та. Горький, 1950).
38. FRA. DA, vol. XIII, p. 437, 439, 462.
39. FRA. DA, vol. XIII. р. 316.
40. Ibid., vol. XII. p. 106.
41. Ibid., vol. XIII, p. 58.
42. Ibid., p. 122.
43. Ibid., p. 132.
44. Ibid., p. 177.
45. Ibid., p. 317.
46. Libri commemoriales, vol. I. p. 22.
47. Ibid., p. 34.
48. Ibid., p. 40.
49. G. Giomo. Rogesto... Arch. Ven., vol. XXIX, p. 404.
50. A. Schaube. Handelsgeschichte der romanischen Voelker, des Mittelalters, Berlin, 1909, p. 238.
51. Minotto. Acta et diplomata, vol. I. 1870. p. 6, 7.
52. R. Predelli. Liber plegiorum., № 341, 343, 346 -349.
53. FRA. DA. vol. XIII. p. 31.
54. Minotto. Acta et diplomata, vol. I. p. 6, 7.
55. Libri commemoriales, p. 40.
56. FRA. DA, vol. XIII, p. 377 и сл.
57. Эта сумма получается следующим образом: взносы Дубровника достигали 120 перперов. Задара — 150 перпероп, Раба — 150 венецианских фунтов., что по курсу 70-х годов XIII в. составляло 100 перперов и по тому же курсу — 700 фунтов, Цреса — 450 перперов и, наконец, Крка — 350 перперов.
58. FRA. DA, vol. ХШ, р. 90, 177. Liber plegiorum, № 58.
Рубрика: Статьи.
