М. Л. Абрамсон. К проблеме типологии южноитальянского города (XII—XIII вв.). Часть 5
Уже в XII в. можно усмотреть начало тех неблагоприятных перемен, которые произошли в следующем столетии в экономике южноитальянских городов, прежде всего — приморских. Норманские короли отнюдь не стремились защитить городское ремесло и стимулировать участие купцов Юга в средиземноморской торговле. Государственная власть усилила позиции на Юге венецианцев, генуэзцев, пизанцев 99. Однако в это время ремесленные и особенно торговые слои еще сохраняли активность. Дальнейшее оживление внешней торговли апулийских городов относится к началу XIII в.— периоду феодальной анархии, когда Бари, [55] Мольфетта (см. выше) и Бишелье заключили торговые договоры с Дубровником (1201 — 1211 гг.). Но позже Фридрих II, далекий от осознания важной роли городов в системе Сицилийского государства, начал оказывать еще большую, чем в норманский период, поддержку северо- и среднеитальянским купцам в ущерб местным 100. Так, с 1232 г. венецианцы платили в Апулии более низкие пошлины, чем южноитальянские купцы. Государство почти полностью монополизировало вывоз зерна. В Анжуйскую эпоху положение купцов Мольфетты, Монополи, Сипонто и других апулийских городов стало еще хуже (тем более, что с них часто взимались принудительные займы). В основном осталась лишь ограниченная возможность торговли с Левантом 101.
Понятно, что сохранившиеся от XIII в. (исключая начало столетия) свидетельства вывоза сельскохозяйственной продукции из Апулии местными купцами немногочисленны. Так, из трех отправленных в 1240 г. по приказу Фридриха II в Сирию кораблей с зерном один принадлежал жителю Бриндизи; само зерно являлось собственностью не только короны, но и купцов из Капитанаты 102. В распоряжениях Карла I лишь изредка говорится не только о чужеземных (в том числе флорентийских), но и местных крупных торговцах, вывозящих с Юга зерно, оливковое масло, сыр и другие товары103. Несколько позднее по поручению Карла I в Бриндизи были погружены на суда для отправки в Аккон, среди прочих товаров, 85 бочек вина, принадлежавших частному лицу, а собственниками кораблей являлись апулийские науклерии (из Трани и Барлетты), которым предписывалось самим принять участие в этом плавании на Восток104.
Деятельность местных купцов Апулии все более сводилась к скупке в своем районе продуктов на локальных рынках или непосредственно у производителей. К примеру, восстание сарацин Лючеры против Карла I помешало торговцам Бари и других апулийских городов поехать туда или же вернуться обратно на побережье, где эти товары перепродавались тем, кто вывозил их в другие страны105.
Оттесняемые от морской торговли и вынужденные довольствоваться перепродажей аграрной продукции иностранным торговцам, купцы интересующих нас апулийских приморских городов в своем большинстве понемногу перестраивали хозяйство. [56] Уподобляясь остальным богатым горожанам — рыцарям и городским должностным лицам, — они вкладывали все больше средств в приобретение земли и насаждение олив и виноградников. В создавшейся ситуации это был единственный прибыльный и надежный способ помещения денег, поскольку спрос на сельскохозяйственную продукцию Мольфетты, Монополи и Сипонто, предназначенную в своей массе на вывоз, все более увеличивался. Поэтому методы обогащения, к которым прибегал Стефаниций, сын Марина, из Мольфетты (города с высокой степенью товарности агрикультуры), можно рассматривать как модель поведения богатого апулийского «делового человека» середины и второй половины XIII в. Несмотря на то, что купцы принадлежали к юридически приниженному слою горожан 106, в реальной жизни, как мы видели, они были близки к городским нобилям, судьям и др., причем по мере отхода купцов от морской торговли и расширения земельных владений эта близость возрастала. Вертикальная мобильность в городском обществе Мольфетты или Монополи была значительнее, чем в самых крупных городах, где патрициат обнаруживал большую сплоченность. В некоторых случаях купцам удавалось приобрести весьма желанный титул рыцаря 107.
Следовательно, не земельные собственники, жившие в городе, испытывали на себе его влияние, втягиваясь в торговлю, кредит и близкие к ним формы деятельности, а напротив, предпринимательско-торговые круги, особенно в XIII в., постепенно трансформировали свой экономический и социальный облик. Неизменным оставался, по-видимому, полуаграрный характер такого города, как Троя — центра интенсивной областной торговли.
Тяжелое феодальное бремя, исчерпывавшее при Фридрихе II экономические ресурсы королевства и подрывавшее покупательную способность населения, а также жесткая регламентация ремесленной деятельности ставили ремесло в особенно неблагоприятные условия. Такая политика в своих основных направлениях тоже получила завершение во второй половине XIII в., при первых Анжуйских королях. Большинство ремесленников, чья продукция, кроме дешевых товаров повседневного спроса, не могла выдержать конкуренции изделий, доставляемых сюда из Северной и Средней Италии и отчасти — из Леванта, либо разорялось, либо, реже (если они обладали достаточным состоянием), искало выход в расширении своих пригородных владений. Известным исключением были в Апулии такие крупные города, как Бари, Барлетта, Бриндизи; здесь ремесленникам, несмотря на все испытываемые трудности, еще удавалось зачастую в XIII в. сохранить себя как мелких производителей. Отличался от большинства [57] городов Юга и Сан Джермано, где в силу его специфики уцелел сравнительно широкий рынок и ремесленники, а равным образом торговцы представляли собой немалую долю населения.
Увеличивавшийся удельный вес сельского хозяйства в экономике центров типа Мольфетты, Монополи, Сипонто и замедленный ритм жизни воздействовали на круг представлений горожан. Ни у купцов, ни у ремесленников подобных городов не могли выработаться осознание значимости своей профессии, чувство общности своих интересов, потребность совместно защищать их (насколько это было возможно, ибо цехи возникли на Юге в середине XIV в.), вообще собственный взгляд на жизнь. В том феодальном климате, который трансформировался, но не исчез в этих городах, главными критериями, определявшими социальный вес и престиж их жителей, являлись размер земельных владений и их ценность.
Комментарии
99. Pistarino G. Commercio e vie marittime di communicazione all’epoca di Ruggero II // Societa, potere e popolo nell’eta di Ruggero II. P. 244—247.
100. Powell J. М. Medieval monarchy and trade: The economic policy of Frederick II in the Kingdom of Sicily // Studi medievali. 3 ser. 1962. A. 3, fasc. 2. P. 469, 486-487, 494, 498—502; Tramontana S. La monarchia normanna e sveva // Storia d’ltalia... P. 696-699.
101. Ashtor E. Levant trade in the Later Middle Ages. Princeton, 1983. P. 15.
102. Brindisi. N 55.
103. Reg. Ang. Vol. II: (1265 – 1268), N 103. P. 31. Вывоз вина купцам Юга см.: Ibid. Vol. II, N 143, 145.
104. Ibid. Vol. VI: (1270-1271), N 1880. P. 362-363.
105. Corato. N 99 (1269).
106. См.: Абрамсон М. Л. Законодательство Фридриха II и социальная практика в Сицилийском королевстве // Проблемы итальянской истории, 1987. М., 1987.
Рубрика: Статьи.
