М. Л. Абрамсон. К проблеме типологии южноитальянского города (XII—XIII вв.). Часть 2
К патрициату принадлежали науклерии — судовладельцы, подчас совершавшие плавания на своих кораблях. Они упоминаются лишь в некоторых грамотах XIII в. Им и их сыновьям принадлежали дома и земли25. В актах 1233—1258 гг. идет речь о Пасхе и Луке, сыновьях науклерия Петра. Оформляя после смерти отца соглашение с мачехой, они выделили ей взамен приданого и моргинкапа значительную сумму — 23 унции зол. и оливковую рощу26, что свидетельствует о богатстве покойного науклерия. Петр, а позднее его сыновья носили почетный титул «сир». Подобно другим представителям высшей страты Мольфетты, науклерии принимали участие в заседаниях городского суда в качестве свидетелей.
Особый интерес представляет судьба самого богатого и влиятельного человека Мольфетты в XIII в,— Стефаниция, сына Марина. О его отце и деде (тоже Марине) нам ничего не известно. Его имя впервые появляется в источниках в 1246 г. и далее упоминается в 35 актах из 42, сохранившихся за время его жизни (т. е. до 1273 г.).
Стефаниций систематически и целенаправленно скупал маслинники (иногда и оливковое масло), приобретал дома27. Порой его сделки преследовали иные цели. Он весьма дорожил своей близостью к другим высокопоставленным семьям и стремился ее упрочить. Так, он дал в приданое дочери покойного науклерия Антония Санде, выходившей замуж за Андреаса, сына графа Константина, две оливковые рощи, виноградник с прессом, сад и большой дом в Мольфетте28.
Стефаниций раздавал ссуды29. Он охотно брал на себя поручительство за должников или продавцов недвижимости; оно было связано с известным риском (невыполнение ими своих обязательств влекло за собой возмещение ущерба поручителями), но вместе с тем ставило в определенную (и не только материальную) зависимость тех, за кого он ручался. Подчас эти люди не отдавали займа непосредственно кредитору, а продавали на данную сумму оливы Стефаницию (одному или вместе с другими гарантами) 30. Он извлекал прибыль и из депозитных операций крупных масштабов. Из материала судебной тяжбы 1273 г. Райнульфа де Колан (прокуратора земель сеньора апулийского города Руво) со Стефаницием выясняется, что последний хранил [41] у себя золото, серебряные сосуды и множество иных ценных предметов, принадлежавших предшествовавшему сеньору Руво — противнику Карла I Анжуйского (может быть, и передавшему эти ценности на хранение Стефаницию из опасения потерять их). Юстициарий провинции Терра ди Бари, проводивший расследование на основании закона о конфискации «имущества изменников», принял компромиссное решение: Стефаниций должен был дать Райнульфу 53 унции зол., но значительная сумма осталась и у него 31. Операция, имевшая явно политический оттенок и сопряженная с опасностью, в итоге принесла ему доход.
Самым любопытным в экономической и социальной характеристике Стефаниция были его отношения с монастырем Кава, который имел, как отмечалось выше, в Мольфетте и ее округе обширные владения и церкви, подчиненные его власти. В 1270 г. «достопочтенный муж» Стефаниций оформляет дарение Каве 14 оливковых насаждений и 4 огороженных участка со смешанными культурами. При этом традент оговаривает: право пожизненного пользования своим дарением, передачу аббатством приданого Санде, дочери Бальзама (дом, 3 участка, 24 унции зол. и пр.), и, после смерти Стефаниция, части его имущества — жене Якобе, а главное — получение самим Стефаницием очень большой суммы — 90 унций зол.32 Несмотря на то, что в начале грамоты говорилось о пожаловании аббатству всего движимого и недвижимого имущества, в действительности, судя по приобретениям предшествовавшего периода, он передал не все земли и дома, а исключил движимость (оговаривая свободу ее завещания). Существенно и получение им суммы, которая была, возможно, адекватной стоимости переданных владений. В следующие годы он продолжает скупать земли33.
Итак, дарение было совершено на весьма выгодных для Стефаннцня условиях. Не имея детей и вряд ли рассчитывая, что они появятся, к тому же обеспечив второй жене — Якобе ее законную долю, а Санде — приданое, он стал пожизненным узуфруктуарием ценных культур в 16 местностях (не считая его увеличившейся земельной собственности) и владельцем значительно возросших денежных средств. 3 года спустя он получает у того же аббатства в благодарность «за многие безвозмездные службы» в аренду еще один городской дом, сад со смоковницами, яблонями, гранатовыми деревьями и домом недалеко от Мольфетты и 15 участков (главным образом — маслинников), и все это — за ничтожный чинш: 15 таренов (половину унции зол.) в год 34. [42]
Какова же была цель столь бурной и успешной деятельности Стефаниция? Его главное богатство составляли оливковые плантации, приносившие большой доход. Свойственное ему неукротимое стремление к обогащению, проявленные предприимчивость, гибкость методов, порой — щедрость (приданое двум девушкам), выгодная женитьба на Якобе, дочери графа Рожера, — все это укрепляло его связи с лицами, не имевшими отношения к его кругу родственников, обеспечивало выдающийся престиж Стефаниция в городе. Он чувствовал себя одинаково уверенно как при Фридрихе II и Манфреде, так и при Карле I (на него не бросило тени даже то, что он укрывал у себя ценности сеньора Руво — врага Карла). Дарение значительной части имущества Каве не нанесло ущерба экономическим интересам Стефаниция. Более того, аббатство вскоре дало ему в аренду множество владений за крайне низкий чинш. Сближение с этим аббатством еще более упрочило его политические позиции в городе в сложных и нестабильных условиях Анжуйской эпохи; сближение было выгодно и монастырю, который таким образом ограждал свои земли от притязаний других лиц, в первую очередь — пришлых французских феодалов. Что же касается его кредитных операций, то подобная деятельность имела, по всей видимости, для него второстепенное значение.
Порой Стефаниций прибегал к сомнительным сделкам и оставил дела в запутанном состоянии. В 80—90 гг. XIII в. некоторые патриции Мольфетты (судья Леонтий, сын Мелиса, и др.) выступали с исками против Кавы по поводу значительной части наследия Стефаниция, на которую претендовало аббатство. В четырех из восьми случаев истцы получили сумму, полностью возмещавшую им утрату этих владений35. Создается впечатление, что Стефаниций подчас сначала продавал земли одпим лицам, а позднее передавал те же владения в дарение Каве, извлекая таким образом двойную выгоду, ибо недвижимость в итоге возвращалась к нему в узуфрукт или крайне льготную аренду. Таков облик этого видного «делового человека» Мольфетты.
Обратимся к ремесленникам, составлявшим основную часть среднего слоя горожан. Видные современные итальянские ученые в своих обобщающих работах о южпоитальянском городе склонны, на наш взгляд, недооценивать уровень развития ремесла в некоторых крупных городах. С. Трамонтана называет слой ремесленников эпохи Рожера II незначительным не только в социальном и политическом, но и в экономическом аспекте. Дж. Фазоли пишет о небольшом числе ремесленных профессий в первой [43] половине XIII в. в Мольфетте и Барлетте, «в то время как картулярий Бриндизи не представляет ни одного ремесленника ни в качестве субъекта (грамоты), ни в качестве свидетеля, ни в качестве соседа»36.
Исследование ремесленного производства в Мольфетте осложняется тем, что, как правило, ремесленники фигурируют в актах без указания их профессии; исключение составляют булочник, портной или сапожник (sutor) и кузнец37. В остальных документах употребляется термин «magister», обозначающий владельца мастерской (магистры упоминаются в 39 грамотах из 170, большей частью — при описании границ владений). Однако в нашем распоряжении имеется немало сведений о профессиональном составе ремесленников Бари, Барлетты и Бриндизи в XII — XI11 вв. В грамотах Бари встречаются ремесленники 18 специальностей: кузнецы, портные, сапожники, кожевники, шорники, скорняки, седельщики, пекари, мясники, цирюльники, плотники, строители, бочары, веревочники, изготовители посуды, аптекари и торговцы пряностями (speciales), золотых или серебряных дел мастера, мраморщики38. Подчас налицо довольно узкая специализация (сапожники, шорники, седельщики). В грамотах Барлетты к большинству этих специальностей (15) добавляются: ткачи, стригальщики, слесари и канатчики39. В актах Бриндизи говорится о профессии кузнеца, кожевника, шорника, портного, бочара, мясника, изготовителя посуды, конопатчика, аптекаря, цирюльника, строителя, мельника, садовника и, конечно, монетных дел мастера (так как в городе находился монетный двор), а также о «большой улице щитников»40. Итак, [44] в самых крупных городах Юга сформировалось ремесленное ядро. В Бари с 1234 г., а в Барлетте с 1258 г. проходили ярмарки, а следовательно, спрос на местные ремесленные изделия и общий уровень развития ремесла здесь был выше, чем в Мольфетте. Можно предположить, что объяснение почти полного отсутствия в источниках Мольфетты конкретных данных о тех или иных ремеслах отчасти кроется в сфере психологической: труд ремесленников не имел в глазах горожан (даже их собственных) сколько-либо высокой ценности. Кроме того, выращивание горожанами интенсивных культур носило здесь узкоспециализированный характер. Поэтому тенденция состоятельных ремесленников к перемещению средств в недвижимость и изменению структуры хозяйства заметнее проявилась в Мольфетте. Приведем пример. Курилео был сыном ремесленника Симеона и внуком ремесленника Христо Сальвале. В заключенном им брачном контракте (1246 г.) он обещает дать невесте Фраизе четверть своего двухэтажного дома и 2 унции зол.41 Написанное 11 лет спустя завещание Курилео (оставившего большую часть имущества отцу) показывает, что состояние его возросло: законную долю жены составляет приобретенный им дом и 12 унций зол. Курилео, с одной стороны, широко раздавал ссуды оливковым маслом, а с другой — в свою очередь, брал мелкие займы у горожан, что свидетельствует о нехватке наличных средств. Нуждаясь теперь в большой сумме денег, он предписывает возврат ссуд деньгами, а не натурой, и аннулирует 4 акта покупки маслинников. Это даст возможность погасить долги (в целом 6,5 унций зол.) и оставить по 3 унции каждой из сестер, 1 унцию — братьям и 5 унций — церкви 42.
Итак, Курилео, умерший молодым, все же успел приумножить свое имущество. Его главным источником дохода являлась, очевидно, продажа на местном рынке оливкового масла, получаемого как со своих насаждений (часть которых он купил), так и от должников. От занятия деда и отца он отказался (иначе его называли бы магистром).
Дополним полученное представление о городском обществе Мольфетты сведениями из документов Мопополи — другого адриатического порта центральной части Апулии (Терра ди Бари), во многом сходного с Мольфеттой. Мононоли несколько превышал ее по численности населения: в нем жило в 70-х годах [45] XIII в. 8—9 тыс. человек43. Сохранившиеся сравнительно немногочисленные грамоты конца XI—XIII в. (48) насыщены важной информацией о хозяйственных и социальных особенностях Моно поли. В них содержатся сведения о 20 науклериях (или их сыновьях) и близких им по своей профессии капитанах (comites galearum). Заметное место среди горожан принадлежало купцам (mercatores, negotiatores). В XII — начале XlII в. они мало отличались от тех науклериев, которые сами принимали участие в морской торговле; часто купцы отправлялись с товарами в другие страны, но на кораблях, им не принадлежавших, а иногда их деятельность ограничивалась локальными рамками. И, наконец, в городе имелись менялы (cambiatores)44. Таким образом, в Монополи нашли отражение в документах некоторые сферы специфически городских занятий, о которых умалчивают источники Мольфетты.
Комментарии
25. Molf. N 81, 83, 84, 121, 152 (1213-1286).
26. Ibid. N 93 (1258). Оливковые рощи братьев (Ibid. N 93) Лукаса (Ibid. N 108, 141), сыновей Пасхи (Ibid. N 129, 133, 141).
27. Ibid. № 100, 104, 107. 110-113, 116, 118, 120, 121, 125 (1251-1265) (покупка маслинников); Ibid. № 98, 99, 105 (1250-1256) (приобретение домов); Ibid. N 119 (обмен домов).
28. Ibid. N 132 (1273) (Стефаниций сохраняет за собой пожизненный узуфрукт виноградника и дома).
29. Ibid. N 95, 109 (1248-1257).
30. Ibid. N 110, 120 (1257, 1260).
31. Ibid. N 135.
32. Ibid. N 129.
33. Ibid. N 130, 131 (1271, 1273).
34. Ibid. N 133. Из акта 1309 г. (Ibid. N 170) выясняется, что эта недвижимость была продана, очевидно, незадолго до 1273 г. Стефаницием Каве.
Стефапиций брал в аренду оливы и на обычных для Юга условиях - уплаты трех четвертей урожая (Ibid. N 126 (1267)).
35. Ibid. № 141, 143, 148, 149, 158 (1282-1293). Ср. тяжбу 1309 г. о бывших землях Стефаниция, которые он сначала продал Каве, а позднее завещал госпитальерам (Ibid. N 170).
36. Tramontana S. Citta, ceti urbani e connessione fra possesso fondiario e potere nella monarchia di Ruggero II//Societa, potere e popolo nell’eta di Ruggero II. Bari, 1979. P. 168; Fasoli G. Organizzazione della citta ed economia urbana// Societa, potere e popolo nell’eta sveva. Bari, 1985. P. 185.
37. Molf. N 146, 13, 105, 106. О каменщике из Мольфетты см.: Reg. Ang. Vol. 16 (1274-1277). N 92. P. 30.
38. Кузнецы (Codice diplomatico Barese. Bari, 1897-1899. Vol. I, II; Le pergamene del duomo di Bari. Vol. I, N 48 (далее - Bari, I, II); Codice diplomatico Barese. Bari, 1902-1906. Vol. V, VI; Le pergamene di S. Nicola di Bari. Vol. V, N 103, 105; Vol. VI, N 49 (далее – Nic. V, VI); портные (Bari, I, N 107, Nic. VI, N 24); сапожники (Bari, I. N 57, 72, 82); кожевники (Nic. V. framm. 21-22; VI, N 26); шорники (Nic. VI; N 6); скорняки (Nic. VI, N 26); седельщики (Bari, II, N 16); пекари (Bari, II, N 16; Nic. V, N 110; VI, N 11, 24); мясники (Bari, I, N 57, 61); цирюльники (Bari, I, N 61); плотники (Nic. V, N 156); строители (Nic. V, N 154; VI, N 26); бочары (Nic. V, N 48, 105, 110; VI, N 64; Bari, II, N 16); веревочники (Bari, I, N 47, 50; II, N 35); изготовители посуды (Nic. VI, N 95); аптекари (Nic. V, N 75; Bari, I, N 107); золотых или серебряных дел мастера (Nic. V, N 60, 107); мраморщики (Nic. V, N 92, 93).
39. Ткачи (Codice diplomatico Barese. Bari, 1917-1927. Vol. VIII, X; Le pergamene di Barletta. Vol. I, N 125, 147) (далее — Bari. I, II); стригальщики (Bari. II. N 142, 162); слесари (Bari. I, N 93); канатчики (Bari. I, N 240).
40. Codice diplomatico Brindisino. Vol. I (492-1299)/А cura di G. M. Monti. Trani, 1940. В грамотах конца XII—XIII в. кузнецы (Ibid. N 20. 50, 69, 94); кожевники (Ibid. N 64, 78); шорники (Ibid. N 66, 71); портной (Ibid. N 77); бочары (Ibid. N 68, 69); мясники (Ibid. N 73, 77); изготовитель посуды (Ibid. N 69); конопатчики (Ibid. N 39, 45, 72); аптекарь (Ibid. N 84): цирюльники (Ibid. N 70, 73); строитель (Ibid. N 94); мельники (Ibid. N 62, 77); садовник (Ibid. № 84); монетных дел мастер (Ibid. N 95, 100); «большая улица щитников» (Ibid. N 52).
41. Molf. N 94.
42. Ibid. N 109.
43. Guillou A. Op. cit. Р. 38-39.
44. Науклерий: Chartularium Cupersanense/Ed. Morea. Montecassino, 1892. Vol. I, N 79, 114, 134, 137. 139, 150. 155, 156, 157, 176, 191, 197 (1128-1265) далее — Chart. Cup.); капитаны: Ibid. N 111, 136, 139. 150 (1166—1206); купцы: Ibid. N 99, 111, 134, 144, 155, 176 (1151—1206); продавец вина: Ibid. N 142 (1200); менялы: Ibid. № 134, 137. 155. 164 (1189-1223).
Рубрика: Статьи.
