Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 199

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

70

75

80

85

90

Французы: «Ныне час настал! Уж скоро, город взяв,

Себе весь край мы подчиним, тулузцев прочь изгнав!»

Но те, кто боя ожидал, другой донжон заняв,

Так отвечали: «Острый меч и сила наших прав —

Вот в споре главный аргумент. Сорвав со лжи покров,

Уж скоро сами небеса накажут хвастунов».

Что было делать храбрецам? Крепиться, зубы сжав,

Ведь в целом мире не нашлось ни княжеств, ни держав,

Чья рать тулузцам помогла б, к ним поспешив на зов.

Им приходилось уповать, скажу без лишних слов,

На Божью милость и любовь, основу из основ.

И вот сраженье началось. Немало челноков

Весь день сновало по реке, спеша со всех углов,

И стрелы, в воздухе паря, верша свой путь стремглав,

Сорвавшись с крепкой тетивы и вновь на землю пав,

Внезапно ранили коня, что пил, к воде припав.

Бой шел без отдыха и сна, все чувства притупив,

Но свет забрезжил в темноте, надежду подарив:

В Тулузу прибыл сам Казнак¹, воспитан и учтив.

Казнак был истый паладин, хоть не любил попов,

И, мысля ближнему помочь, блюдя закон Христов,

Он не остался в стороне, горой за правду встав,

Когда изверилась душа, от многих бед устав.

Я о Казнаке речь веду, хвалить не перестав:

Ни в ком нет стольких совершенств, скажу вам, не солгав, Недаром Рыцарство и Честь, всего пятьсот клинков,

Казнаку вверили судьбу, составив ряд полков.

И первым был Раймон де Во, отважен и толков,

За ним брабантцы-храбрецы² вошли под сень садов.

Воспряли жители душой, подмогу увидав,

Весь люд, и знатный и простой, ничуть не опоздав,

То войско встретил у ворот. Одно из дивных див

Случилось тут, ведь звуки труб, весь город огласив,

Прогнали утренний туман, завесу тьмы пронзив.

Был скован в действиях Монфор, всей правды не узнав,

И он со свитою своей, и дня не потеряв,

Весь путь в Нарбонн через Мюре к рассвету повторив,

Явился в стан крестовых войск, своих тревог не скрыв.

«Сеньоры, — молвил граф Монфор, — коль я в сужденьях здрав,

То полагаю, что гроза, врасплох врага застав,

Ума лишила горожан, не только что мостов:

В Тулузе слышен странный шум, и этот шум таков,

Как будто кто-то всполошил гнездо еретиков».

«Сеньор, — ответили ему, — себе почет снискав,

В Тулузу прибыл сам Казнак, что сердцем не лукав,

С ним вместе в войско горожан влилось пятьсот бойцов,

Чтоб вам, сеньор, и нам самим дать бой в конце концов». Вскричал Монфор: «Я ни гроша не дам за тех глупцов,

Что спорят с Церковью и мной! Оружьем забряцав,

Меня не испугает враг, доколе меч не ржав,

И не заставит отступить, пока еще я жив».

И так сказал жестокий граф, в слова весь пыл вложив:

«Сеньоры! Сами небеса, мой выбор предрешив,

Толкают нас на верный путь, добро и зло смешав.

Ворчат наемники мои, питомцы ратных слав,

Что стал я беден, как Иов, до нитки обнищав,

Не знаю, чем и разживусь, казну опустошив.

Заботы мучают меня, мой разум раскалив,

Но выбор сделал сам Господь: иль, город разорив,

Я все здесь утоплю в крови, свиреп как дикий лев,

Иль город сей меня убьет, с лица земли стерев».

«Господь, — воскликнул кардинал, — поймет, чей путь не крив; Любите Господа Христа — Он добр и справедлив».

И перед тем блаженным днем, когда, всю суть открыв,

Бог просветил учеников, их души озарив,

В субботу³, к слову говоря, проснулся рано граф,

К началу действий боевых войскам приказ отдав.

Враг прибыл в Орм д’Оратуар⁴, для ратных дел готов,

И стал посевы разорять, плоды чужих трудов.

Когда б попрятался народ, врагу отпор не дав,

То можно было бы сказать, что клир во многом прав,

Но всяк оружие схватил, унынье поборов,

Ведь сами жители себя сочли бы за рабов,

Когда б не подняли мечи, свой защищая кров.

Никто назад не отступил, не вышел из рядов,

Все — от владеющих копьем до лучников-стрелков —

Спешили подступы занять, укрытье отыскав

И полной гибели врага как никогда взалкав.

Весь луг заполнился людьми. Звучанье труб, рожков,

Раскаты кличей боевых, блеск шлемов и щитов —

Все вдохновляло и звало, покой души смутив.

Монфор пришпорил скакуна, в сердца отвагу влив,

За ним, как листья за цветком, сомненья отстранив,

Лавиной двинулись полки, ведь правил ими гнев.

Был воздух смертью напоен. Звуча как медный зев,

Дрожали небо и земля, в сто звонниц загудев.

Тулузцы — рыцари и знать, — врага опередив,

Внезапно вышли из ворот, путь в город заградив,

И там, где был широкий луг, отрада юных дев,

Где церковь Сен-Совер⁵ была, шпиль в небеса воздев,

Смешались рыцарей ряды, бой грянул, закипев.

Сраженье началось.