Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 184

Монфор с войнском прибывает под Тулузу

Взявшиеся за оружие горожане отбивают атаку крестоносцев и не впускают их в город

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

70

Права на город предъявил и, снова воссияв,

Воскресли Рыцарство и Честь, взошел надежд посев.

А что же рыцари Креста? На скакунах воссев,

В Тулузу рыцари спешат, лелея злость и гнев.

Был путь к воротам Монтолью для вражьих орд не нов,

И вскоре в блеске золотом и шлемов, и щитов,

Свои знамена и значки по ветру распустив

В Тулузу прибыли враги, плечо к плечу сплотив

Их там – что капель дождевых! Среди лугов и нив

Сверкают копья и клинки, лик солнца заслонив.

Вблизи разрушенной стены, где россыпь валунов,

Монфор велел своим бойцам оставить скакунов.

И наземь рыцари сошли, примяв земной покров,

И все, построившись в ряды при звуках труб, рогов,

В пределы города вошли, минуя вал и ров,

Сопротивленье горожан сломив и поборов.

Ворвался в город пеший строй, руины стен поправ,

Но горожане, стар и млад, горой за город встав,

Всей грудью встретили врага, отпор французам дав.

За город свой любой барон отдать был жизнь готов,

Дреколье взял простолюдин, свой защищая кров

И в дело, общее для всех, свои усилья влив.

Взвивались в воздух тучи стрел, слетев с тугих тетив,

И всяк разил и нападал, атаку отразив.

Сначала рыцари Креста, отвагу показав,

Вселили ужас в горожан, их всех гоня стремглав,

И стали город поджигать, едва всё не спалив,

Но горожане не сдались, огонь водой залив.

Уж кровь ручьями потекла, средь улиц заалев,

Но в этот миг Рожер Бернар, который храбр как лев,

Вступил в сражение с врагом, сердца друзей согрев.

Он дух в тулузцах укрепил, свой ратный пыл явив,

И в бой повел своих людей, к победе путь открыв.

Воспряли воины душой, поддержку получив.

Дюрбан, подъемля острый меч и стяг военный взвив,

Вскричал: «Тулуза и Фуа!» — к себе друзей призвав.

Такая сеча началась, скажу вам, не солгав,

И столько здесь пустили в ход пик, стрел, камней, булав,

Что мнилось, будто хлынул дождь, всю даль и близь застлав.

В бою все средства хороши, скажу без лишних слов;

Кремни и камни с низких крыш свергались на врагов,

Круша и шлемы, и щиты, сминая сталь щитков,

Ломая кости рук, и ног, и плеч, и кулаков.

Клянусь, всеобщий стон и вопль достал до облаков,

И столько сыпалось вокруг ударов, тумаков,

Что страх французов охватил, как жалких босяков.

Французы бросились бежать, как будто свист кнутов

Их гнал, дрожащих и нагих, под бури вой и рев.

Бежали в ужасе враги, полвойска потеряв.

Тулузцы гнали чужаков до городских застав,

Едва их всех не перебив иль в плен не захватив,

И те в садах едва спаслись¹, коней в галоп пустив.

Весь город смолк и опустел, приютом смерти став,

Здесь кровь французская текла, всю землю напитав,

Посюду мертвецы легли, награды не снискав.

Скажу вам, что и граф Комменж имел немало прав

На то, чтоб разделить успех, заставы удержав,

Что ограждали вход в Нарбонн. А граф остался жив,

Для многих, верою клянусь, примером послужив.

И так сказал сеньор Ален, в слова весь пыл вложив:

«Как вы могли столь низко пасть? Иль меч был туп и ржав? Тулузцы посрамили вас, за трусость наказав,

Теперь вся Франция в слезах, ее печален зов,

И в изумлении весь мир взирает на бойцов,

Что без оружия почти, без шлемов и щитов

Сумели взять над вами верх, побив в конце концов».

Понуро рыцари Креста ушли под сень шатров,

Зато тулузцы, на суку повесив чужаков,

Возликовали всей душой, иных побед взалкав,

Ведь знали, что отныне спор, сойдясь не для забав,

Ведут Добро и Зло.