Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 173

Тулузцы ведут сражение на улицах города

Переговоры между защитниками Тулузы и крестоносцами при посредничестве клириков

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

Свое добро, и жизнь саму, и право защитив,

Тулузцы, в дыме и огне перед врагами встав,

Не отступили ни на шаг, боязнь и страх поправ.

Одни сражались у оград, свой защищая кров,

Заслон спасали от огня и укрепляли вновь,

Другие, ярости полны, скажу без лишних слов,

Искали рыцарей Креста, ловили чужаков.

Пришлось французам тяжело. Они в конце концов

В твердыне графов де Комменж¹ закрылись на засов.

Не стал тут медлить граф Симон. Стремясь спасти бойцов,

Он громко крикнул, чтобы все смогли услышать зов:

«Мы к вам на выручку идем, спешим, минуя ров,

Тем переулком, что зовут путем Святых Отцов!²»

Тут граф пришпорил скакуна, оружьем забряцав.

Клянусь, что затряслась земля, когда он, шпоры дав

Коню, повел войска в обход, войдя под сень садов.

Тут площадь³ запестрела вся от боевых значков,

Подобна стала хрусталю от копий и клинков.

От криков воздух задрожал, рев труб же был таков,

Что содрогнулись небеса, с деревьев пал покров.

На перекресток Бараньон⁴ пришел с дружиной граф,

Оружьем потрясает он, из ножен меч достав...

Меж тем для рыцарей Креста уж был капкан готов:

Тулузцы сделали завал из бревен и стволов.

Пришли в смятенье чужаки, теснясь среди домов.

Тулузцы стали наседать, врага в капкан поймав.

Текли дружины и полки подобьем горных лав,

И много было там мечей, стальных секир, булав,

И стрел, и дротиков больших, и острых топоров,

Снабженных лезвием жердин, рогатин и серпов.

Вертелись как на вертелах французы, в бой вступив.

Вы там могли бы увидать, страх сильный ощутив,

Немало порванных кольчуг, раздробленных щитов,

Немало сломанных костей, пробитых черепов.

А сколько полегло бойцов и пало скакунов!

А сколько всюду натекло и крови и мозгов!

Тулузцы яростно дрались, скажу вам, не солгав,

Большую стойкость проявив и рвенье показав.

Сказал дружине граф Монфор, что грозен и суров:

«Сеньоры, здесь нам не пройти. Обманем храбрецов».

И вновь, гоня своих коней, им шпоры в бок вонзив,

Французы в город ворвались, все средства применив,

Но горожане, стар и млад, спесь сбили с хвастунов.

Достойный дали им отпор, тесня своих врагов,

Тулузцы. Так звенела сталь почти до петухов,

Как будто в кузне кузнецы вели веселый ков.

Когда же пал на землю мрак, две рати разделив,

В Нарбонн вернулся граф Монфор, своих тревог не скрыв.

Граф много думал в эту ночь, до света провздыхав...

Как только солнце поднялось, лучами мир объяв,

За пленниками граф послал, что ждали, оробев,

Решенья участи своей, на них обрушил гнев.

«Сеньоры! — грозно молвил он. — Ни злата, ни даров

Не надо мне, клянусь Крестом! Я вас лишу голов,

Велю повесить на стене иль сбросить вниз стремглав.

Я с вас и выкуп не возьму, иных щедрот взалкав,

И смертью Господа клянусь, что вам не снять оков».

Не смог заложник ни один сдержать тут стук зубов,

Ведь видел всяк, что в гневе граф, ему — не до забав.

Утешил пленников Фолькет, сказав, что граф не прав

И нужно миром кончить спор во имя общих прав.

Переговоры шли всю ночь, сердцам надежду дав.

Примас тулузцев пожурил за их строптивый нрав

И к послушанию призвал, бросая лжи покров.

Затем посланцы горожан явились все в Вильнёв⁵

Еще в начале дня.