Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 194

действия до самой

Пааси

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

55

60

65

70

75

80

85

Я ждал, что скоро весь Прованс падет к моим ногам

И будет слову моему подвластно все кругом,  

Врагов и недругов своих, им учинив разгром,

Я силой к Богу приведу, коль не пойдут добром.

Во имя Церкви пресвятой и тех, кто ходит в храм,

Я б мирно краем управлял, дав бой еретикам,

А ныне думать не могу о близком дне таком

И мнится — я во власти чар, во сне ли колдовском,

И мне тех чар не одолеть ни словом, ни клинком.

Нежданно грянула беда, как в ясном небе — гром.

Я шел к победе напрямик, не сомневаясь в том,

Что мы — ни я, ни граф Раймон — оружье не скрестим;

Я был уверен, что Раймон, своей звездой храним,

Нашел приют у сарацин¹, сей край оставив нам.

Но граф лишь с горсткою людей на радость крикунам

Столицу края захватил и утвердился там.

Не думал я, что на меня насядут всем гуртом

Файдиты и еретики! Когда б, клянусь Христом,

Со всей Испании дары несли сюда мешком

И, земли мавров получив, я стал бы королем,

И то, подарки и дары презрев как жалкий хлам,

Сказал бы я, что никому Тулузу не отдам».

«О граф! — воскликнул кардинал. — Я, слава небесам,

Во имя истины святой к вам послан. Коль словам

Моим вы верите, сеньор, то мы не покривим

Душой, признав: судьбу страны решать не нам одним.

Фолькет-епископ в Иль-де-Франс поедет² завтра днем,

Прелат напомнит королю о слове золотом,

О клятвах, твердых как гранит, и о Кресте святом.

Супруга ваша вслед за ним, коль мы того хотим,

Пусть также следует в Париж, спеша к своим родным,

И, с ними заключив союз, Керси подарит им³.

Я сам, и дня не потеряв, пошлю посланье в Рим,

Чтоб Папа, мудрый и святой, велел гонцам своим

Трубить священную войну, ведь повод столь весом,

Что если те, из-за кого все в мире кверху дном,

Нам не уступят, то и мы, ведя борьбу со Злом,

В Тулузу волей короля войдем⁴ — и поделом.

К священной цели паладин идет и по телам,

Святой Георгий⁵ рядом с ним под сенью орифламм!»

«Пора, — сказал примас Фолькет, — дать бой бунтовщикам,

И я отправлюсь в дальний край, коль то угодно вам,

И в час, когда цветут сады под небом голубым,

Сюда паломники придут с оружьем боевым.

Француз и житель Пуату, родной покинув дом,

В свой срок пришпорят скакуна или пойдут пешком.

Бойцами Оша и Анжу мы войско укрепим,

Нам не откажут ни сеньор, ни рыцарь-пилигрим,

Помогут все, кого ни взять, деньгами и добром.

Клянусь, что будут те полки столь велики числом,

Что всех тулузских горожан мы на измор возьмем,

Зерна на мельнице смолоть и то им не дадим

И не отступим до тех пор, пока не победим».

«Сия осада, — молвил Юк, — дается нам с трудом,

Не знаю, прав я или нет, но довод мой весом:

Боюсь, что сам святой Сернен⁶ с небесным войском всем

Тулузцев хочет защитить от бедствий!» Между тем,

Едва лишь солнце поднялось, блеснув своим лучом,

Графиня, рядом с ней — примас, чей лик под клобуком,

За ними — рыцари в броне и на конях верхом,

Отправились в далекий путь, спеша в Париж тайком.

Скажу, что много есть препон на том пути лесном,

Но вам, сеньоры, я хочу поведать об ином

И рассказать, оставив весть грядущим временам,

О тех, кто край свой не отдаст заезжим господам:

О славном рыцаре Комменж, об Оте молодом

И о Далмате, в злом бою идущем напролом.

Умолкли речи, отзвучав. Настал черед делам.

Комменж отправился в Гасконь, чтоб отомстить врагам

И у Жориса⁷ побывать, идет молва о ком.

А тот, кто верность доказал, со страхом не знаком,

Кто честь и право отстоять сумел в бою лихом,

В те дни исколесил весь край, стремясь мукой, зерном

Свой город загодя снабдить, чтоб не жалеть потом.

Но что за диво? Странный сад встает то тут, то там;

Там, в Монтолью, цветы цветут⁸, однако к тем цветам

Пчела за медом не слетит, нацелясь хоботком:

Сочатся кровью те цветы на теле на людском.

И души, грех свой искупив, отягчены ль грехом,

Вновь заселяют рай и ад, покинув сей содом.

Сказал Монфор: «За этот сброд я и гроша не дам!»

Но едет сам сеньор Пельфор⁹ по рощам и лугам,

В Тулузу устремляет путь, как лодка — к берегам.

Встречал Пельфора весь народ. И, как ни с кем другим, Любезен был Тулузский граф с ним, гостем дорогим,

И вторил барабанный бой и трубам, и рогам.

Но словно вымер стан врага. Прервался счет боям

До Пасхи¹⁰, до весны.