Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 187
Лесса 187
5
10
15
20
25
30
35
40
45
50
55
60
65
70
75
80
85 |
Господь Тулузу защитил, ведь благ Святой Закон;
Всем миром правит Царь небес и правду видит Он! Однако, встав на ложный путь, стремится граф Симон Взрастить победу и успех не из благих семян. Он кривду хочет защитить, гордыней обуян. Вот граф при шлеме и в броне явился к брату в стан. На Ги он грозно посмотрел, скажу вам не в обман, И так воскликнул: «Милый брат! Клянусь, гнилой каштан — Вот сброду здешнему цена. В Тулузе нету стен, А вы взять город не смогли, что стал гнездом измен». «О брат, — Ги графу отвечал, — в упреке есть резон, Однако, как ни посмотреть, с каких ни взять сторон, Казалось всем, что в город сей войдем мы без препон И верх над недругом возьмем, имея четкий план. Я в город ввел свои войска, от алой крови пьян, Но встретил яростный отпор. Ни наших лиц, ни спин Враг не щадил, имея тьму лопат, мотыг, дубин... Вот так-то эти наглецы нам заплатили дань! Сеньор, спросите у людей, какой нам бой был дан И много ль марок серебром всяк получил вдогон. Подобной не было резни с начала всех времен, И в доказательство тому, что не вотще рожден, Любой из нас бы предпочел стать пищей для ворон, Болезнью тяжкой заболеть, чем тот терпеть урон». «Стыдитесь, Ги! — воскликнул граф, избрав суровый тон. — Как вышло так, что нищий сброд изгнал баронов вон? Пускай меня покинет Бог, что мною в битве зван, Коль я в Тулузу не войду, коль разобью свой стан Не там, куда в базарный день привозит снедь виллан». «Не богохульствуйте, сеньор! — вскричал сеньор Ален. — Ведь клятвы разлетятся в дым иль, как роса полян, Иссякнут, если правды свет рассеет лжи туман. Тулузцы яростны в бою. Столь тверд их бастион, Что нам, клянусь святым Петром, крепящим Божий Трон, По меньшей мере до зимы с коней не снять попон, Не отдохнуть до Рождества, попавши в сей капкан». Вблизи Тулузы собралось без счета христиан. Главою воинства того был кардинал Бертран, При нем — монахи в клобуках, с Псалтырью капеллан, Епископ с митрой и жезлом и весь тот лживый клан1. И так воскликнул кардинал, пятная честь и сан: «Наш Царь и Пастырь Иисус, пресветлый Божий Сын, Велит вам в схватке не щадить ни женщин, ни мужчин, Дабы из жителей сих мест не спасся ни один. Тулуза — скопище грехов, сей город обречен, Здесь жаром адского огня всяк житель прокопчен, Средь них — само исчадье Зла, Тулузский граф Раймон. Пощады сим бунтовщикам не будет и в помин, И за церковными дверьми сразит их паладин; А тот, кто графа их убьет, что к чадам Зла причтен, Блаженство вечное вкусит, от вечных мук спасен. Клянусь, тулузцы хуже псов и злее сарацин, А я ни разу не солгал, доживши до седин». Сойдя с прекрасных скакунов, заполнив дол и склон, Французы встали как стена. С начала всех времен Столь дивных войск не видел свет. Всяк герб был золочен, Блестела конская броня и раздавался звон Тех колокольцев золотых, подобных сотне лун, Что на подгрудном ремешке нес боевой скакун. От криков пошатнулась твердь и дрогнул небосклон! Приник к бойницам и зубцам нарбоннский гарнизон, Уже заполнили стрелки и башню, и балкон. Однако город не дремал, врагами окружен. Взамен разрушенной стены был вал сооружен, Там встали лучшие бойцы из боевых дружин, Чтоб камни мощные метать и бить врага с куртин. В Тулузе всякий, стар и млад, надел из кож кафтан... На их рогатины идти не стал бы и кабан, И дикий лев бы не посмел! Пал духом весь Нарбонн, Увидев стяги и гербы, ведь на шелках знамен Горели алые кресты2, видны со всех сторон. Тулузец, будь же начеку! Сулит немало ран Растяпе меткая стрела. Уже огромный чан Стоит у каждой из бойниц, уже видны очам И стрелы в чанах тех больших, похожих на колчан. Но горожане сознают, что город им вручен; Кто взял отточенный топор, кто пикой оснащен, Здесь дело есть для них самих, для их детей и жен, Здесь каждый с ношею спешит, камнями нагружен; В больших корзинах — валуны, оружье горожан, А камень, годный для пращи, кладут в отдельный жбан. А что же делают бойцы, коих привел норманн?3 Французы строятся в ряды, одев железом стан; Звучат их горны и рога; сигнал к атаке дан. Вот-вот на землю хлынет кровь, раздастся первый стон, Всяк встретит смерть лицом к лицу, поймет, зачем рожден... Так пусть же в битве роковой, как было испокон, Бог будет с тем, кто прав!
|
1 Епископ с митрой и жезлом и весь тот лживый клан. — Имеется в виду епископ Фолькет и духовенство, сопровождавшее Монфора в походе.
2 Горели алые кресты... — Имеются в виду червленые кресты на серебряном поле на знаменах графа де Комменжа и его родственника Рожера, виконта де Кузерана; на знаменах графов Тулузских блестел золотой крест на червленом поле.
3 Норманн. — См. примеч. 2 к лессе 152.
Рубрика: Альбигойцы.