Песнь о крестовом походе против альбигойцев. Лесса 170

Юный Раймон выдает пленных французов, войско Монфора уходит от Бокера

5

10

15

20

25

30

35

40

45

Бароны, недруга разбив, что грозен не в пример,

Рекли, что их не устрашит ни смерть, ни глад, ни мор.

Орешек сей, как ни хотел, не расколол Монфор!

Друзей и родичей своих на тайный разговор

Созвал Симон, граф де Монфор, их пригласив в шатер,

Над коим золотой орел свои крыла простер¹.

«Сеньоры, — молвил граф Монфор, — ужель я слаб и стар?

Чем я прогневал небеса? Ведь столь жесток удар,

Что все могущество мое вмиг обратилось в пар.

Преград дерзаниям своим не знал я до сих пор,

А тут от горстки горожан я получил отпор.

Чей верх, пожалуй, ясно всем. Но как стерпеть позор?

Молва бессилие мое поставит мне в укор,

И скажут все, что граф Монфор, чья честь — гнилой товар, Поник, вступив на ложный путь, под гнетом Божьих кар».

Тут с братом в спор вступил сам Ги, являя сердца жар.

«Друзья и братья! — молвил Ги. — Остерегаться свар

Велит, по мненью моему, Господень приговор.

Господь снимает с нас обет, стремясь, чтоб ратный спор

Утих, мы б сохранили жизнь, враги же — дом и двор».

Меж тем явился в стан гонец, спеша во весь опор.

Он прямо к графу подошел, потупив скорбно взор,

И так, печали не тая, воскликнул: «О сеньор!

Клянусь, не стоят ни гроша вся сила, весь напор,

Вы не добьетесь ничего, разя врага в упор,

Ведь жизнь вассалов ваших, граф, уносит смерть как вор.

Дней двадцать в замке нет воды, нейдет и пот из пор.

Столь жажда мучает людей, что все надежды — вздор,

Вот-вот душа покинет плоть, уст отомкнув запор.

Я — лишь посланец, добрый граф, скажу вам не в укор,

Но я всем телом задрожал, увидев тот разор,

Клянусь, за клады всей земли, что скрыты в недрах гор,

Я там не пробыл бы и дня, собрав весь свой задор.

Не стонет так и нищеброд, который наг и сир,

Да защитят меня Господь и сонм небесных сил!»

Монфор, услышав эту речь, изведал мук костер

И, как советовал ему друзей согласный хор,

Он постарался заключить с Раймоном договор.

Наставник графа, Драгонет, отнюдь не маловер,

Не стал Раймону говорить о пользе крайних мер,

Но выбрал, надо вам сказать, тот путь, что сердцу мил,

И доброй ссоре предпочел отнюдь не добрый мир.

Добился выгод юный граф, взяв замок на измор

И выдав пленников своих. Пешком, без лат и шпор,

В одних рубахах и пгганах² те вышли на простор.

Был верен слову граф Монфор, в своих решеньях скор:

Едва луч солнца озарил и дол, и выси гор,

Ушли французы прочь³.